Знаю ещё одного рыцаря любовных парадоксов, воспевшего и высоко поднявшего на щит тему любви. Это, прошу любить и жаловать, писатель-публицист Юрий Рюриков15. В шутку Юрий Борисович называл себя «амуроведом», а главная его книга – «Мёд и яд любви». Помимо многих интересных наблюдений, в этом труде говорится о двойной оптике любви. Достоинства любимого человека преувеличены, как будто человек влюблённый смотрит на него в бинокль. Недостатки же видны, но едва-едва. Они так преуменьшены, словно видимы в бинокль перевёрнутый. Метафора Рюрикова: любовь – волшебный бинокль.
Афорист Юрий Татаркин, наш современник, который только мечтает стать таким великим, как Сервантес, таким эрудированным любвиведом, как Рюриков, создал сложную систему: «Любовь – это величайший иллюзион с использованием потайных зеркал: человек влюбляется не в другую личность, а в систему созданных отражений собственных домыслов и мечтаний».
Вольтер сказал короче, заменив отражение зеркал отражением человеческой фантазии: «Любовь – холст, предоставленный нам природой и расписанный воображением».
Раму для этого холста возьмём у Шекспира:
Мой глаз гравёром стал и образ твой
Запечатлел в груди правдиво…
С тех пор служу я рамою живой…
Оговоримся насчёт «правдиво». Придёт время, и я основательно подкую Вас гвОздиками многочисленных примеров, а пока поверьте на слово: лирическому герою кажется, что образ любимой женщины запечатлён правдиво. Он в это свято верит. А с остальным смиренно согласимся. Любовь – картина, написанная влюбленным невидимыми больше никому красками, а сам он – живая рама.
Серкидон! Раз уж речь зашла о живописи, спрошу, а Вы не пробовали рисовать? Нет. Ну и хорошо, больше удовольствия получите от живописаний подлинных мастеров. Если случайно (а чего в жизни не бывает) окажетесь в Риме, непременно зайдите в Национальный музей. Отыщите картину Микеланджело Караваджо16 «Нарцисс». Человек, увидевший это прекрасное полотно впервые, впивается в него глазами, так же как и прекрасный юноша в своё отражение… Давно я Вам не сказывал сказок древнегреческих…. Позвольте исправиться:
Необычайно красивый и превосходно сложенный Нарцисс был высокомерен и заносчив. Девушки бросали на него пылкие взоры, женщины открыто добивались его любви, но ко всем оставался безразличен гордый юноша. Многие нимфы, полюбив Нарцисса, страдали, мучились и сохли от любви. Нимфа под именем Эхо высохла так, что остался от неё один голос. Но и это не тронуло жестокосердного юношу. И тогда отвергнутые Нарциссом женщины пожаловались богине правосудия Немезиде. Знали к кому обратиться. Пошли бы к Зевсу, он бы посоветовал им смиренно ждать мужской любви, а не бегать с жалобами. Немезида же, сама будучи женщиной, поступила иначе. Гордеца решено было наказать. Дело поручили богу любви Эроту. Он, выходит так, у богов мальчик на посылках. Легкокрылый порученец… Что же было дальше?
Возвращаясь с работы… пардон, с охоты Нарцисс заглянул в незамутнённый источник. Десятки раз видел он себя отражённым в воде, и ничего судьбоносного не происходило, но в этот раз, лишь только юноша увидел себя, Эрот выпустил стрелу и попал (нет бы промахнуться!) в сердце. Нарцисс влюбился… в своё отражение. Он созерцал самого себя, отражённого в чистой воде, и никак не мог оторваться, от этого занятия. Юноша сидел неподвижно, не пил, не ел и превратился в цветок…
