Но так уж получилось, что дня через три я оказался в том же кафе, примерно в такое же время, устроился за тем же столиком и снова увидел ее. Дождя тогда не было, однако небо хмурилось, стелилось серо и низко. На ней был знакомый красный плащ, и лицо ее было все так же серьезно, только руки она не держала в карманах. Правою плавно покачивала в такт походке, левою придерживала сумочку и была так невероятно женственна и прелестна, что я восхищенно ахнул.
Вы наверное не знаете, но за полгода до того я пережил трудный развод и не задумывался о новых отношениях. Она же поразила меня настолько, что вернувшись домой, я начал припоминать картину до мельчайших деталей. Закрывал глаза и видел темные блестящие глаза, волнующую руку, длинные нити светлых волос. Корил себя за то, что не разглядел, было ли обручальное кольцо на ее безымянном пальце, потом хвалил себя за это же и снова корил. Вспоминал и раз за разом прокручивал в голове заново те несколько секунд, в течение которых видел ее.
На следующий день я, как вы понимаете, опять был в кафе. На ум мне пришло, что она, возможно, работает где-то поблизости и проходит мимо в одно и то же время. Ожидания мои, конечно, оправдались. Она появилась почти в ту же минуту, что и раньше, только теперь была в джинсах и легкой куртке из коричневой кожи. Волосы ее, раньше всегда распущенные, были стянуты хвостом. Сердце мое заколотилось, а руки задрожали так, что я вынужден был поставить чашку с кофе на блюдце.
Да, это было странное и восхитительное чувство, не поверите, но я вдруг ощутил себя робким подростком, страшно застеснялся этого чувства и даже воровато оглядывался – не заметил ли кто моего состояния? Однако нет, никто в кафе, вроде бы, не обращал на меня внимания, и я успокоился.
Наступили выходные дни, дежурство в которые оказалось напрасным. Она не появилась, что подтвердило мое предположение о близкой ее работе. Не скрою, появился и страх, который не отпускал до понедельника. Я опасался, что больше не увижу ее, что проходила мимо она все же случайно, по каким-то своим важным и временным делам, и испытал огромное облегчение, когда она появилась на улице в привычный час.
Теперь я пригляделся и заметил, что кольца обручального у нее нет. Это наполнило мою душу приятным теплом, и я снова ощутил себя влюбленным подростком. Я приходил в кафе каждый день, а по вечерам вспоминал о ней, и снова приходил, и снова вспоминал. Скоро дожди сменились снегом, задули, замели морозные ветры, и она обычно появлялась в светлом полушубке и светлой же шапочке.
Вы спросите, решился ли я поговорить с нею? Да, решился. Я готовился с неделю или даже более того, опять же как подросток что-то репетировал, подолгу стоял перед зеркалом, гадал, как подойти к ней, как заговорить и о чем, как показать себя. Постепенно мною овладела уверенность в том, что наш с нею разговор станет самым важным и решающим в моей жизни. И верить хотелось, что и для нее он стал бы таковым.
Но каждый раз, когда она появлялась, я мысленно и не скрою – трусливо, откладывал все на завтра, оставался за столиком, в уютном тепле, пил кофе и провожал ее взглядом.
– Неужели вы так и не подойдете к ней?
Представьте себе, официант, молодой малый, давно все заметил и понял, скрытно наблюдал за мной, следил и за нею, не смог удержаться и спросил. Я растерянно кивнул ему в ответ и от неожиданности пробормотал что-то, оправдывающее меня. Он же улыбнулся и сказал:
