Письма о кантианской философии. Перевел с немецкого Антонов Валерий - страница 5



Но эта огромная сцена частично ослепительных, частично незавершенных событий лежит слишком близко к взору современника, чтобы он мог уловить отдельные части в их реальном соотношении с большим целым. Реальная доля, которую сила мысли имеет в причинах события, и которая одна должна определять более или менее важное место, которое событие должно занять в этой картине, может быть отделена от постороннего влияния внешних обстоятельств только тогда, когда само событие полностью созрело и через свои последствия приобрело свой определенный характер для мировой истории.

Тогда многие тихие, едва заметные перемены, несущие на себе печать самодеятельности нашего духа, будут следствием лучших прозрений, а лучшие прозрения распространятся и распространят свое звание гораздо выше блестящих и чудесных революций, в которых одна случайность сметает обветшалые государственные конституции, а другая, согласно своему собственному смыслу, вновь собирает руины.

Тогда впервые можно будет с уверенностью сказать, было ли и в какой степени более глубокое знание прав и обязанностей человека вскоре причиной и вскоре следствием тех событий, которые уже привыкли называть, отчасти в хорошем, отчасти в плохом смысле, явлениями Просвещения.

Только тогда я смогу показать связаны ли и в какой степени упразднение иезуитов, сокращение монахов и упадок репутации монашества в нескольких католических государствах, ограничение репутации, власти и доходов римских епископов почти во всем католическом мире, терпимость, свобода печати и гласность в австрийской монархии, отмена то и дело смертной казни, отмена крепостного права, снижение платы за наем, североамериканская, французская, голландская революции и т.д. как следствия одной и той же причины или нет. Как следствия одной и той же причины или нет.

Я могу сказать более определенное о нынешнем перевороте воображаемых форм в нашем немецком отечестве; не только потому, что все это может быть более легко рассмотрено из-за более ограниченной сцены, но и потому, что оно выражает себя здесь особенно из области науки, где причина его происхождения из силы мысли, под которой он в самом строгом смысле является явлением разума, может быть менее двусмысленной. Из всех других европейских государств Германия более всего расположена к духовным революциям, менее всего – к политическим. Благодаря своей удачной конституции мы, как никакая другая великая нация, защищены от самой пагубной из всех болезней политического тела, которая заключается в слишком большом богатстве малого и слишком большой бедности большого числа граждан. Ни избыток богатства не возбуждает императивность великих, ни избыток несчастья не побуждает народ к восстанию; а мыслительная сила нации, взятая в целом, остается парализованной обоими этими противоположными пороками. Никакой капитал не ускоряет и не ослабляет, как теплица, плоды нашего духа, которые, предоставленные самим себе в воздухе свободы, расцветают медленнее, но энергичнее.

Мы, конечно, никогда не доживем до золотого века нашей литературы, как Италия при Льве X, Франция при Людовике XIV, Англия при королеве Анне, но вряд ли мы его переживем. Наш прогресс тем значительнее, чем меньше он нас стесняет. Не только наши соседи, которые привыкли к тому, что мы не понимаем их, но и мы сами едва замечаем, что над науками, взятыми в целом, никогда не работали в таком объеме, с таким рвением и с таким счастливым успехом, как теперь среди нас. Это, конечно, тем более очевидно, что все без исключения области науки культивируются примерно с одинаковой интенсивностью, что связь каждой науки с другими становится все более заметной, и, следовательно, возрастает суровость требований, предъявляемых к практикующим специалистам каждой из них. Не успеет один человек достичь чего-то очень значительного, как другой уже выходит вперед, чтобы привлечь внимание к еще более значительному, чего еще предстоит достичь. Ни в одном предмете у нас нет правящей системы, на которой всеобщее признание поставило бы печать реального или воображаемого совершенства.