Письма с фронта бойца Рядовикова Николая Яковлевича своей жене Угловской Марии Васильевне. 1942–1945 гг - страница 17

«Здравствуйте все: мама, Маруся, Веня!

Получил от Вас 4-е письма. Из них я узнал, что Вы живете хорошо и на душе у меня стало легко. Обо мне не беспокойтесь. Ранение мое не такое уж сильное, что бы падать в уныние. Я чувствую себя прекрасно.

Ты, Маруся, спрашиваешь, каков был бой, в котором я был ранен. Отвечаю, что бой был очень жестким. Мы наступали. Вначале била наша артиллерия, Катюши, Ванюши и др. орудия. Земля на большое расстояние летела в небо. Потом мы с танками пошли в атаку. Я – наш батальон курсантов – был в танковой гвардейской бригаде. У нас были автоматы. Мы врезались в оборону противника. Кругом стоял гром, какого я ни когда не слышал. Был уличный бой. Фрицы стреляли почти в упор. Я чудом остался цел 21 июня. Бой этот кончился нашей победой. Мы их выбили из населенного пункта. Наши танки разрушили много дзотов. Потери были с обеих сторон большие. Ночью с 21 на 22 мы держали оборону. 22 июля в 11 часов мы снова пошли в наступление. На этот раз нас курсантов посадили на танки. Танки вплотную подошли к дзотам врага и разбивали их в упор. На нас сыпались осколки и пули тучами. Много нас выходило из строя. Когда дзот рушился, немцы выскакивали из него и вели огонь из автоматов. Тогда наступала очередь для нас, мы их приканчивали. В меня фриц выпустил очередь с 10 метров. Но попал только одной пулей в руку. Его же сразу убили наши ребята. После я уже ничего не видел. Меня по лощине вывели на дорогу, по которой я сам дошел до санбата.

До того времени, пока я не был в бою, не было в моей жизни в армии интересных страниц. Целых два месяца я работал художником в клубе полка. Потом почти два месяца учился на курсах м. лейтенантов. О бое представление было скудное. Теперь другое дело. Я имею небольшой опыт. И если придется идти еще в бой, то я буду бить фашистов умело.

Хотя, Маруся, это очень страшно. Жизнь в бою висит на волоске.

Маруся пошли мне бумаги тетради 4-е или сколько там можешь, у меня ее совсем нет.

За письма и фото спасибо.

Советую Вам всем – тебе и др. учителям быть осторожнее в воде на выкате дров. Повреждение себя на таком деле будет глупо. Хотя не пойми меня, Маруся, что я предлагаю вам вовсе не работать. Нет. Работать надо. Надо упорно и много. Но осторожно. Не брать на хлопок, как говорят, а брать сноровкой – умением. Тоже самое в лесу.

Ситуация в мировом масштабе с каждым днем складывается в нашу пользу. Победа – (ВИКТОРИЯ Слава, как говорил Суворов) не за горами. Ergo, я скоро вернусь к Вам мои дорогие.

Вот пока и все.

Пишите письма чаще, – жду.

Привет Татьяне Михайловне, Фаине Васильевне, всем учителям нашей школы, Фаине Ивановне и др.

У меня были деньги и я купил масла. Оно мне необходимо. Я потерял много крови. В сентябре вам пошлю немного. По возможности советую вам питаться лучше… (август 42 г.)».

Госпиталь, где лечили отца после ранений (рука прострелена навылет пулей в правой кисти), находился в г. Мантурово.

В письме были посланы нормы суточного довольствия по госпитальному пайку.

Этот текст с распорядком дня, что называется, без комментариев. В этом весь наш отец. Но эта правильность помогла ему выжить в тюрьме, на фронте, вырастить и выучить пять детей, прожить достойно почти до 100 лет (он умер в октябре 2012 года, а 100 лет исполнилось бы 24 декабря 2012 г.)!

«Здравствуй дорогая Маруся!

Опять нашел время писать тебе письмо. Всегда, когда пишу тебе, вспоминаю то короткое, но неплохое прожитое вместе с тобою время. Его можно разбить на три этапа. Первый – это то время, когда мы только встретились и не были еще влюбленными. Второй, наиболее бурный период, это когда мы полюбили друг друга и крутили до женитьбы. Третий – это совместная жизнь. Все это было не так давно, но война увеличила расстояние. Только потому представляешь так ярко и часто пережитое, что оно было пережито и прочувствовано сердцем.