Письма странника. Спаси себя сам - страница 33

«Я провел три недели в Москве, из них две вместе со С.Н., – писал Павел Федорович. – Все это было очень замечательно, но достаточно трудно. Много всего скопилось.

С.Н. конкретно поставил вопрос о возобновлении работы в «Урусвати». Чтобы вы были в курсе дела, посылаю вам коротко изложенную им позицию. Болгары ее полностью принимают, будем надеяться, что и мы не отстанем…

Получил вашу публикацию от Спириной. Это замечательно, что вы начинаете публиковаться. Больше пробуйте писать. Очень вам рекомендую заняться близкой к вашей работе деятельностью – охраной природы… Ваша тема «Живая Этика и Христианство» – тема большая, которая будет решаться десятилетиями, а, может быть, и столетиями. Быстрого выхода в печать с нею не предвидится. А вам нужно завоевывать реальные позиции…» (июнь 1978). «Вносить принципы Живой Этики необходимо в любой области, в любой каждодневной работе, во всех без исключения научных дисциплинах, – отзывался на мои вопросы Павел Федорович, – поэтому очень нужны контакты с их представителями, особенно с молодежью. К сожалению, в Академгородке, как, впрочем, и везде, нет единства, разбились люди на группировки, некоторые из них, похоже, немало вреда приносят, но попадают и хорошие люди, думаю, что Петр Петрович Лабецкий. Он был в Москве и привез подарок от Окладникова для С.Н. Как мне показалось, короткая встреча со С.Н. произвела на П.П. сильное впечатление. Так что там, где можно, поддерживайте и налаживайте хорошие контакты. Действуйте везде по принципу «более длинной линии», т. е. старайтесь больше дать, больше заинтересовать и меньше идти на столкновения, которые, как правило, позитивных результатов не имеют. Нужно действовать методом радости свободного познания, радостным восприятием всей жизни, полным признанием индивидуального подхода к духовному раскрытию Бытия, частью которого мы являемся. Между дисциплиной духа и палочной дисциплиной казармы – непроходимая пропасть…

Оберегайте в чистоте область своего духовного продвижения. Допускать каждого к своему «святая святых», конечно, не следует, но сотрудничать на широких дорогах жизни приходится также широко» (август 1978).

Наряду с Учением Живой Этики, мне, действительно, не давала покоя тема «Живая Этика и Христианство», о которой я советовался с Павлом Федоровичем. Именно ради завершения ряда основных тем, волновавших меня в то время, я и начал свою «писательскую» деятельность. И газетные публикации были всего лишь пробными страницами для будущей книги по проблемам арканологии, которая постепенно зрела во мне.

Кроме того, не покидала и задумка написать повесть о лагерях, поскольку (опять же волей Судьбы) весь мой лагерный архив оказался у меня дома – в Таллинне. Получилось так, что через три месяца после перевода заключенных из Мордовских лагерей в Пермские лагеря, меня, Владлена Павленкова и еще двоих зэков отправили в Пермскую тюрьму.

Ожидалась амнистия в стране, и нас четверых, чтобы мы по этому поводу в лагере «не мутили воду», органы КГБ решили убрать на время из этого «злачного места». Но пока нас не было в Мордовской зоне, туда прибыли поездом мои чемоданы, поскольку меня и Владлена[8] везли в Пермскую зону не вместе со всеми заключенными и их багажом – в «Столыпине», а несколько позже – без багажа, в наручниках и самолетом.

Теперь же, получив мой багаж, лагерное начальство, не зная точно, куда и зачем повезли нас четверых, прямо с вокзала отправило эти чемоданы с вещами в Эстонию – на адрес жены, без всяких разъяснений ей по этому поводу. Освободившись из заключения, я сразу же обработал так чудесно попавшие в мои руки свои же тюремные и лагерные записи. И через год предварительная версия книги под рабочим названием «Зона» была готова. Но от этой заготовки до нормальной повести надо было еще пройти расстояние немалое. К тому же, в то время дальше архивов КГБ книга, если бы она была написана, вряд ли дошла бы.