Письма в небеса - страница 8

«От твоего взгляда мороз по коже» – говорил Макс.

**

Пока я ждала Итана у эскалатора (он пришёл минута в минуту, я – раньше), я чувствовала на себе взгляды проходящих мимо мужчин и съёживалась, и переминалась с ноги на ногу. Мне казалось, что все они смотрят на меня, как на витрину «sale» и видят брак.

– Софи, – окликнул меня Итан. Он подошёл ближе и скользнул плотоядным взглядом по открытой шее – волосы я собрала в узел, оставив лишь несколько небрежно «выбившихся прядей».

– Ты очаровательна.

– Спасибо.

Итан привёл меня в кофейню, и усадил за столик у панорамного окна; не поинтересовавшись чего бы мне хотелось, заказал два кофе.

Он отхлебнул из картонного стаканчика, уставился на меня, обхватил себя руками за плечи, и раскачиваясь со стороны в сторону, стал напевать:

«Take it, take it

Baby, baby

Take it, take it

Love me, love me^>1»

Худшего свидания у меня ещё не было. После кафе Итан потащил меня в парк, и всю прогулку говорил о необходимости сексуального голода – «воздерживания». А в конце вечера попытался поцеловать меня, и очень обиделся, когда я вежливо отстранилась.

– Софи, – сказал Итан, проводив меня до стоянки. – Я вёл себя как придурок?

Я попыталась подобрать слова, чтобы объяснить почему мы больше не должны видеться, но его плечи вдруг затряслись, подбородок задрожал, словно он изо всех сил сдерживал какой-то порыв, и он сказал:

– Прости. У меня давно никого не было. Я перенервничал.

Я ничего не ответила по этому поводу. Попрощалась и завела машину.

По пути домой я думала о странностях, которые присущи Итану, и тем не менее я не могла отшить его, боялась ранить чувства, как Макс ранил мои.

Этот страх втянул меня в странные отношения – иногда я виделась с Итаном, выслушивала жалобы, рассуждения о пользе «воздерживания» и умерщвления плоти.

Между нами никогда не было близости, не только интимной, но и простых поцелуев. И я ничего не чувствовала к нему, кроме повинности.

Мне почему-то казалось, что Итан на грани депрессии и я рискую подтолкнуть его к опасному краю.

Мой октябрь был вовсе не таким, как его описывают в женских романах. Никаких жёлтых, медленно опадающих, листьев, никаких смеющихся солнечных лучей, никаких запахов кофе с корицей.

Мой октябрь был квинтэссенцией ранних подъёмов, сломанной машины, сумасшедших клиентов и парочки тухлых свиданий с Итаном Кларком. С Итаном Кларком, который оказался пресным, как рыба. С Итаном Кларком, который доставал меня звонками и давил на чувство жалости. С Итаном Кларком, который с плямканьем облизывал свои бескровные губы, пялясь мне в декольте. С парнем, который не подходил мне ни по одному из пунктов.

Возможно, он был неплохим человеком. Мне это неизвестно. Все попытки узнать Итана получше сводились к бесконечным рассказам о его бывшей, из которых я поняла, что Эмма меркантильная тварь.

Я захлопнула ноутбук и взглянула на настенные часы, подарок моей драгоценной Энн, скончавшейся в прошлом году от неоперабельного рака.

До встречи с Итаном оставалось пятнадцать минут. Я уже решила, что это будет последняя встреча и перебирала варианты бегства, такие как «давай останемся друзьями» и «дело не в тебе».

Когда его «додж неон» припарковался у моего дома я услышала три условных сигнала, накинула куртку и вышла. Густой молочный туман окутал меня осенней сыростью.

Итан стоял у машины и как мне показалось был напряжен. Я никогда не видела у него такого выражения лица. Холодная ярость, слепая решительность.