Художник видит образ, он чувствует его особенность и, желая подчеркнуть, ставит акцент. Он проныра маркетолог, который знает, на какие кнопочки нажать, что подсветить, чтобы продукт, изделие, услугу захотелось купить.
Есть приём в риторике – в устном и письменном выражении мысли: слабое подсветить, чтобы на его фоне сильное терялось, но для восприятия оно становилось ещё активнее. Авторы новостных заметок обожают этот приём: в красках и ненужных подробностях описывают какую-нибудь «простую улицу простого города» – её фонарики и скамеечки – после чего будто бы невзначай упоминают, что именно здесь вот этот здоровенный грузовик с печенюшками перевернулся и вся округа ушла в глубокое чаепитие, как персонажи сказки Льюиса Кэрролла.
Это ироничная фишечка писательства, которая пролезает в нашу жизнь, в наше творчество. И нам хорошо бы знать о ней, чтобы самим не повестись. Чтобы не уйти в эти банальные «броски через бедро». Но, если того требует формат или жанр, в котором приглашают поработать, не отказать себе в удовольствии (по) иронизировать всласть. Постоять на хлипком мостике из прутиков, перетянутых грубой бечёвкой (такими же в кондитерских в детстве перевязывали коробки с пирожными), перекинутом через озеро с бушующей лавой.
Помню, как мне нравилось читать один из учебников по логике. Автор увлёкся приёмами ведения споров. За что я ему очень благодарна до сих пор. Я как раз в то время выстраивала свою политику контакта с миром, которая подразумевала отказ от ведений любых видов спора (надо заметить, к сегодняшнему дню мне это удалось). И знания о том, какими приёмами пользуются спорщики, мне помогли в осознании момента, когда полемика начинается, чтобы в неё не вовлекаться. Я видела, что собеседник, возможно, и неосознанно уходил в спор, и сводила разговор на нет. Нивелировала тему.
Зная, что будоражим читателя, выставляя невинно, иронично шокирующий факт, прикрывая его дырявой кисеёй из мелких описательных подробностей, мы можем не делать этого (хотя это приём зубров-журналистов). Мы же осознаём, что это манипуляция сознанием. Разве мы не можем себе позволить обойтись без неё в своих текстах? Разве нашей красивой жизни и деталей, что мы видим в ней, недостаточно для того, чтобы сделать повествование интересным? Достаточно.
***
– Как вам удалось дожить до 120 лет?
– Я никогда не спорю.
– Но это же невозможно!
– Вы совершенно правы.
***
Так проще жить.
Замечаем детали. Подаём их нежно, мягко. Начинаем с них или заканчиваем ими – пусть они будут видны. Даже те, которые для кого-то не имеют значения. Они открылись нам. Зачем-то…
«Из чего плетётся кружево системы: из намерений человека жить чистой жизнью с непомутнённым сознанием, со свободным от ядов умом, со светлой душой и любящим сердцем.
Система обещает красивую жизнь, но крутит своё колесо: жертвуй, наказывай; отдавай, получай; будь, как все, стремись к большему… а человек, он желает быть таким, каким его создала природа. Таким, каким видим мы его на случайных, неподстроенных фотографиях, – чистым, лёгким, живым, свободным.
В нас с детства заложено ложное понимание, что, соблюдая условия, правила, находясь в созданных рамках (пелёнка, манеж, детский сад, школа…), мы будем хорошими мальчиками и девочками, мы всё будем делать правильно, и нас похвалят, сделают нам приятно. Будто бы без них (рамок) мы неправильные и не заслуживаем ничего хорошего (по уверениям системы).
