Письмо в будущее - страница 15



– Да, конечно, – сказала она, – мы подождем здесь, заодно узнаем, как это выглядит со стороны.

А со стороны это выглядело совершенно по-другому. Когда камень снова повис в воздухе над пультом, показывая свой завораживающий танец колец, и Сева ввел плюс восемь лет, Кира и Никита увидели, как камень начал вращаться все быстрее и быстрее. Он светился, но никакой воронки не было, Сева просто стал постепенно растворяться в воздухе, как будто кто-то в программе для обработки видео сначала медленно уменьшал его непрозрачность, а потом резко убрал ее совсем. Дара увидев это заскулила, забегала по комнате, и, поняв, что Сева, действительно, исчез, жалобно посмотрела на Киру, издав вопросительный звук. «Не переживай так, он очень скоро вернётся», – девочка попыталась успокоить собаку, но звучало это совсем не убедительно. «Я надеюсь», – добавила она и тяжело вздохнула.

Сева вернулся через три минуты, но эти три минуты показались ребятам вечностью. Кира, не отрываясь, смотрела на часы, и ей казалось, что секундная стрелка перепрыгивает с деления на деление так медленно, как будто ее кто-то удерживает, не давая двигаться. Появлялся Сева так же, как и исчезал, только в обратном порядке – сначала это был прозрачный образ, постепенно обретающий плотность, который потом резко приобрел нормальный вид, Дара тут же бросилась к нему с радостными поскуливаниями, она как будто говорила ему: «Слава Богу, с тобой все в порядке, как ты посмел бросить меня, мы с тобой так не договаривались!»

– Ну, наконец-то! – Никита и Кира чувствовали примерно тоже самое.

– Я тебя больше не отпущу одного, давай вместе, я чуть с ума не сошел!

– Я с вами! – Кира тоже не собиралась оставлять друзей.

– Успокойтесь. Сегодня нам никуда уже нужно. Там ничего нет. До конца осталось чуть больше семи лет.

Чем я хуже Марка?

«Давид Брониславович, вам выделялись средства на конкретный проект, нами были поставлены четкие цели и задачи, были установлены конкретные сроки, которые вы трижды переносили, – голос сидящего напротив мужчины был тихим, но резким, отрывистым, металлическим – Те наброски, что вы продемонстрировали мне три года назад, заставили меня поверить вам, но всему приходит конец, и моему терпению тоже. Сейчас уже нет обратного пути. Реклама запущена полгода назад, проданы тысячи туров, и это не только у нас, но и заграницей, часть этих денег ушла на ваши гонорары, и со своей частью я расставаться не планирую. Потери будут колоссальные. А самое главное, на кону моя репутация, которая стоит куда больше этих денег и уж тем более дороже вашей жизни, – от этих слов у ученого мурашки побежали по спине, – Да вы представляете себе, что произойдет, если вы сорвете сроки? Или через 3 месяца у нас будет временной телепорт, как вы нам обещали, или я сделаю так, что вы сначала вернёте все потраченные на ваш проект средства, все до копейки, а потом я расскажу, во что вам выльется моральный ущерб. Я надеюсь, вы понимаете, что это не пустые слова, в отличие от ваших», – мужчина в тёмно-синем костюме встал из-за столика и, не прощаясь, вышел из полу мрачного кафе, в котором, в столь поздний час, других посетителей уже не было. За окном шел дождь, и проезжающие мимо машины, подмигивали своими равнодушными огнями горе-учёному, который остался сидеть за чашкой остывшего кофе.

Конечно, Давид Брониславович прекрасно все понимал. Он знал, что эти люди шутить не станут. Они и разговаривать-то особо не будут. Но что делать, тоже не представлял. Он знал, что такой исход возможен ещё тогда, когда обратился к ним. И о чём только думал? Все надеялся найти Марка, убедить продать разработки. Но Марк, скорее всего сейчас где-нибудь в далёком будущем, испытывает какой-нибудь очередной гениальный гаджет, телепорт или вечный двигатель. Почему одним всё, а другим… С этими мрачными мыслями он встал, так и не сделав ни одного глотка, приложил телефон к устройству оплаты заказа, и тоже вышел. Он шел решительным шагом, не разбирая дороги, наступая в лужи, по его волосам стекали крупные капли дождя, но он как будто не замечал ничего этого. Он просто шел. Его целью была лаборатория.