– Я на этих сыновей еще посмотреть должен, – проворчал я на автомате. – Мало ли, что там за мажоры.
– Это понятно, Корнилов, мы с Рокс и сами смотреть будем. Я бошки с ручонками мигом поотрываю, не дай бог что, похер, чьи там дети. Ты в принципе-то согласен?
На самом деле я был не против. Не потому, что вдруг захотел снять ярмо по имени Лизка со своей шеи. Эта ржавчина мне нигде не жмет. Просто реально Яр прав насчет жития рядом прямо сейчас. Я еще и что сказать ей, как растолковать все нормально, не на эмоциях, не придумал. Потому что, сука, не думал вообще, а трахался так, что чуть душа в рай не отлетела от кайфа.
И если я собираюсь в ближайшее время опять пересечься с Леной, то мне же надо ее куда-то приводить. И чую я, что от перспективы периодически кувыркаться в гостиницах ее, бедолагу, кондратий приобнимет. Это же типа совсем пошлятина конченая. Да еще и палевно, мало ли что. Короче, коварно заманивать и соблазнять надо на своей территории. А какое там соблазнение, если за стенкой будет Лизка. Мало того, что мне ох как понравилось, что Лена голосистая, так еще и с любовью этой выдуманной своей обезьянка моя психованная может такую сцену закатить, что только и видел я и без того перешуганную инопланетянку. И потом ее под себя уложить получится только оглушив дубиной, как тот пещерный самец.
– Ладно, я с твоими доводами согласен на все сто. Но вот, боюсь, Лизка психанет.
– Психанет, – согласился Камнев так, будто его это ни капли не пугало. Хотя я слышал о прошлом его жены и ее характере. Лизка с ее закидонами ему что слону дробина, видно. Тренированный. – Но нас трое, а она одна. Аргументами потушим.
Ну-ну. Рискнем.
10. Глава 10
Я застегнула молнию на костюме наглухо, стремясь прикрыть шею, но один взгляд в зеркало заднего вида поведал мне, что следов от варварских поцелуев Михаила полностью спрятать это не помогло. Не говоря уже о раздражениях от его щетины и распухших губах. Печка всю дорогу работала на максимуме, но меня трясло в сырой одежде. Или дело не в ней совсем, а в ужасе перед реакцией Сергея, когда он увидит меня, всю такую расписанную прикосновениями чужого мужика. И что делать? Хватать сына и бежать? Куда? К родителям в деревню? На край света? Или же на поклон к Георгию, униженно прося защиты? Только захочет ли защитить, узнав, в чем дело, а не вытрет ли с удовольствием ноги. Нет, это не выход. Что же ты натворила, Лена! Что наделала?! И главное, где-то там, в глубине, под плотным одеялом страха, нет никакого раскаяния, сожаления, настоящего отвращения от своего поступка. Есть понимание, насколько глупо, непорядочно, опрометчиво поступила. Но отторжения после отрезвления к тому, что творил со мной любовник и чем ему отвечала, не было. Впервые за долгое время мне было хорошо. С ним. Это было так похоже на счастье. За которое, безусловно, придется заплатить. Ну хоть Михаила это не коснется.
Несколько секунд стояла, уткнувшись лбом в дверь квартиры, пялясь на свои босые ноги. Ведь одна кроссовка так и осталась валяться где-то на берегу реки, названия которой я не знаю, а вторую я выкинула сама. Но потом приказала себе собраться, отперла и тихо скользнула в темноту прихожей. В квартире тишина. Раскиданных небрежно туфель Сергея нет. Не вернулся? Никто не подвез, похоже, все же там пьяные были. Федька, видно, спит еще, а свекровь тоже у меня не ранняя пташка.
