Он повернулся, собираясь уйти.
– Значит, я ухожу в отпуск, – сказала Элоиза.
Бетгер остановился и посмотрел на нее через плечо:
– Что-что?
– В отпуск.
Она встала и захлопнула ноутбук.
– За последние три года я не брала отпуск больше чем на пару дней, так что сейчас я возьму неделю. Если это проблема, то увольняй меня.
Могенс Бетгер долго смотрел на нее. Затем повернулся и вышел.
7
Телефон в маленьком домике в Драгере прозвонил трижды, прежде чем сняли трубку, и Элоиза сразу узнала тоненький голос Рут.
– Он не спит? – спросила она и закрыла дверь в конференц-зал, чтобы не мешал офисный шум. Рут со стуком отложила трубку, и Элоиза услышала, что она громко и отрывисто говорит что-то Фишхофу, так, будто болезнь поразила уже не только его легкие и ум, но и слух. Послышалось еще какое-то дребезжание, а затем на другом конце провода раздался хриплый голос Яна Фишхофа:
– Элоиза?
– Привет, Ян. Как ты себя чувствуешь сегодня?
– Превосходно! – ответил он сухо и быстро. – Рут уже не так мелочится с пивом, как раньше.
Рут на заднем плане начала возражать, и Элоиза улыбнулась, одновременно открывая на своем компьютере файл со свидетельством о смерти.
– Ян, слушай: я звоню, потому что думала над тем, что ты сказал вчера.
На другом конце провода было тихо. Было слышно только дыхание Фишхофа.
– Того человека, о котором ты мне рассказывал, звали Том Мазорек?
– Нет, Элоиза, нет, я не могу. – Голос Яна Фишхофа понизился до шепота: – Забудь, что я вчера сказал. Кажется, я наговорил каких-то глупостей.
– Но это тот, о ком ты…
– Забудь об этом, говорю тебе. Забудь это имя! Это… это уже в прошлом. – В его скрипучем басу послышалось сомнение.
– Чего ты боишься, Ян? Если ты поделишься со мной, я смогу помочь.
Ян не ответил.
– Это из-за твоей дочери? – спросила Элоиза. – Она имеет какое-то отношение к этому всему?
Сначала ей показалось, что зазвучал тихий смех. Когда Фишхоф заговорил, Элоиза поняла, что он плачет.
– Ты не можешь мне помочь, – проговорил он. – Никто не может. Уже слишком поздно. Слишком поздно.
– Не бывает слишком поздно, – возразила Элоиза. – Но нужно, чтобы ты рассказал мне, что произошло между тобой и Мазореком и почему ты так боишься его. Он не может прийти за тобой, если ты этого опасаешься. Я прочитала в архивах новостей, что он умер в 1998 году, а когда я набираю в поиске его имя, появляется только несколько некрологов и одна статья о девушке, которая исчезла в таверне давным-давно. Так что, если ты расскажешь мне о…
– Ты имеешь в виду Мию? – всхлипнул он тихо в трубку.
Элоиза несколько раз мигнула.
– Да, – кивнула она. – Ее звали Мия.
– Если ты начнешь в этом копаться, они придут за нами. За нами обоими!
– Тебе что-то известно об этом, Ян?
– Они придут за нами. Они придут… Они… придут, – повторил он как-то отрывисто, словно пытаясь одновременно говорить и зевать. Его голос звучал по-детски удивленно и вместе с тем сонно. – Они придут… под тканым плащом, с огнем и копьем, с большими глазами навыкат.
Элоиза нахмурилась.
– О чем ты говоришь? С огнем и копьем?
– В ящиках комода, Элоиза. Они копались там. Я вижу это. Они украли мои документы, да, они забрали их! Они унесли мои бумаги с собой!
– Нет, Ян, постой! Не пропадай!
Элоиза знала, что он отключается. Уже не первый раз она наблюдала, как он в считаные секунды превращается из здравомыслящего человека в лунатика.
Она держала ручку над блокнотом.
