Первым, что поразило Гурни, было одно весьма примечательное упущение. Ни в первом отчете, ни в одном из последующих не нашлось упоминания о том, что поперечная ось фонаря загораживает обзор. Правда, в деле фигурировала фотография могильного участка Спалтеров, сделанная с помощью телефона из окна квартиры, но без масштабированной шкалы отсчета относительно положения Карла на момент выстрела загвоздка в виде фонаря была не очевидна.
Вскоре Гурни нашел и второе упущение, не менее примечательное. Нигде ни одного упоминания о видеозаписях с камер наблюдения охраны. Уж верно кто-то проверил их наличие на кладбище и вокруг, равно как и на Экстон-авеню. Даже не верилось, что можно забыть столь рутинную процедуру, – и в особенности не верилось, что ее провели, ни словом не упомянув в материалах дела о результатах.
Он сунул папку с бумагами под сиденье, вылез из машины и запер ее. Осмотревшись вокруг, он обнаружил на улице только три заведения, которые, по всей видимости, еще не прогорели. Бывшее «Радио Шэк», нынче, похоже, обходящееся совсем без вывески; «Ривер Кингс Пицца» и нечто под названием «Диззи-Дэз», где торговали неизвестно чем, поскольку вся витрина была забита надутыми воздушными шариками.
Ближе всего располагался безымянный магазин электротехники. Подойдя туда, Гурни увидел на стеклянной двери два написанных от руки объявления: «Обновленные планшеты от 199 долларов» и «Вернусь в два часа». Гурни бросил взгляд на часы. 2:09. Он толкнул дверь. Заперто. Он зашагал к «Ривер Кингс», решив заодно уж купить колу и пару кусочков пиццы, как около тротуара притормозил безукоризненно чистенький желтый «Корвет». Выскочившая из него парочка, однако, оказалась не такой безукоризненной. Мужчина под пятьдесят, плотно сбитый, на руках волос гораздо больше, чем на голове. Женщина чуть моложе, с перьями голубых и синих волос, широкое славянское лицо и огромная грудь, выпирающая под пуговицами наполовину расстегнутой розовой кофточки. Пока она барахталась, выбираясь с низкого сиденья, мужчина подошел к двери магазина, отпер ее и повернулся к Гурни.
– Вам что-то нужно? – Фраза прозвучала не столько вопросительно, сколь вызывающе.
– Да. Но дело у меня непростое.
Мужчина пожал плечами и показал на свою спутницу, которая наконец выкарабкалась из машины.
– Поговорите с Софьей. У меня дела.
Софья прошла мимо Гурни в магазин.
– У него всегда дела. – Голос выдавал ее славянское происхождение, как и скулы. – Чем могу помочь?
– Вы давно держите этот магазин?
– Давно ли? Он у него годы, годы и годы. Что вам надо?
– У вас есть камеры наблюдения?
– Камеры наблюдения?
– Камеры, которые снимают людей в магазине, на улице – на входе, на выходе, может, карманников.
– Карманников?
– Ну, тех, кто у вас ворует.
– У меня?
– Из магазина.
– Из магазина. Да. Сволочные ублюдки так и норовят что-нибудь украсть.
– Так у вас есть видеокамеры наблюдения? Чтобы следить?
– Следить. Да.
– Вы были тут девять месяцев назад, во время знаменитого убийства Карла Спалтера?
– Точняк. Знаменитое. Прямо здесь. Сволочная жена застрелила его. – Софья широким взмахом руки указала в сторону «Ивового покоя». – На похоронах матери. Родной матери. Ну вы представляете?
Она покачала головой, словно давая понять, что тому, кто совершит грех на похоронах, в аду причитается двойная расплата.
– Как долго вы храните пленки или цифровые записи с камер?
