Местное светило висело низко на юго-востоке, но чтобы найти его, приходилось приложить определенное усилие – ведь это оранжевое солнце, как и на Земле, в скоростных координатах схваток было практически неподвижно.
Кирилл поискал и старбол, но тщетно. Видимо, без этого солнечного помощничка сегодня решили обойтись. Что ж, нам будет только попроще…
Справа, в зарослях, напоминающих кусты боярышника, странно шевельнулась листва. Правая рука самостоятельно (спецы говорят «инстинктивно») дернулась в ту сторону, мгновенно переместилась сетка прицела. Выстрел… Голубая молния вонзилась в заросли.
Донесся тоскливый, быстро затихший рев…
В западном секторе обзора загорелась цифра «один». Впрочем, Кирилл тут же перестал ее видеть, поскольку она была неподвижна.
Зато сам он двинулся, медленно, осторожно, к северу.
Все окружающее тут же четко прорисовалось на фоне неба, но через мгновение-другое монотонность сделала видимое невидимым.
Однако не всё.
Прямо из густых зарослей, оставшихся за спиной, выросла пятиметровая туша, потянулась к лакомой фигурке корявой лапой.
Правая рука метнулась вверх, перегнулась через плечо, в сетке прицела возник бронированный лоб, через мгновение развороченный голубой молнией. Ноги солдата выполнили свою боевую задачу, унеся Кирилла влево, а еще через мгновение туда, где он только что находился, завалился десятитонный труп.
Почва под ногами дрогнула.
И пошло-поехало.
Движение… рука… выстрел… ноги… Десять секунд передышки… Движение… рука… выстрел… ноги… Десять секунд передышки… Движение… рука… выстрел… новое движение… левая рука (дьявол, упражнение-то на обе руки!.. но второй трибэшник уже на месте)… выстрел… ноги… Пять секунд передышки… Два движения с разных сторон… правая и левая… два выстрела… ноги… Пять секунд передышки…
Снова и снова.
Опять и опять.
Три движения… три выстрела (третий – снова правой, успевшей переместиться)… ноги… Три секунды передышки.
А потом движения и выстрелы, руки и ноги слились едва ли не в единое целое. Голова в этом не участвовала – мысли бы просто не поспели за изменениями окружающей обстановки.
Поэтому Кирилл мог спокойно восхищаться собственной работой. За три месяца обучения не всякий достигал подобных успехов. И сейчас вполне можно было на параллельном уровне заняться «полуторами извили…», живущими в голове Мити Гмыри!..
Кирилл прикинул подходящий путь, по которому надо будет выйти в операционную систему лагеря, чтобы не привлечь внимание капрала-инструктора. Много времени на создание триконки не потребуется, раз-два и готово…
Однако он явно переоценил свои способности.
Над головой уже нависла разверстая пасть, а руки еще работали с предыдущими целями, и посторонние мысли сделали их чуть более медленными, чем требовалось…
Руки не успели. И пасть сомкнулась. Но ощущение входящих в тело гигантских зубов не стало последним.
Оказалось, что вокруг темнота. Оказалось, что руки и ноги не могут больше шевельнуться, но Кирилл принялся воевать с собственным телом, пытаясь вскочить и убежать, и вскоре выяснилось, что он не Кирилл Кентаринов, а кто-то другой, потому что Кирилл Кентаринов – парень достаточно сдержанный и никогда бы не стал вопить столь ужасным голосом, а этот тип вопил, вопил и вопил, дергался и дергался, пытаясь порвать стальные путы, схватившие руки, ноги, талию и потерянную шею, и, кажется, путы уже вот-вот не выдержат, но тут в правое бедро острым жалом впилась вылетевшая из зарослей гигантская пчела, и наступившая тьма избавила его от этого кошмара…
