Кузьма ушел. Понтилемей скинув чемодан на пол и, не раздеваясь, лег на кровать. Он устал, но спать не хотелось, глаза, против его воли стали влажными от слез. Он ожидал другого приема, он хотел научиться общению, а его одноклассники делают все, что бы выжить его из класса. Но Понтилемей помнил о своей цели, ему надо было найти того журналиста, который делал фотографии теракта на Новой Земле в здании Малого Эрмитажа, он помнил фамилию того человека Правдин Виктор
К Понтилемею подлетела Смородинка. Она по его щеке взобралась на лицо с интересом изучая его глаза. Смородинка не понимала почему у Понтилемея из глаз течет вода. Она аккуратно взяла его слезинки в две передние лапки и провела химический анализ жидкости. Вода с примесью соли.
– Почему вода?– спросила Смородинка на электронной кириллице.
– Мне с непривычки тяжело разговаривать с людьми, поэтому и слезы.– Немного подумав Понтилемей добавил.– Я скучаю по дому. Странно, но единственное что меня связывает с домом и семьей это ты.
Смородинки приняло важное по ее мнению решение, надо было проявить соучастие. Но как? Она тоже отвыкла общаться с большим количеством людей.
В личных файлах Эго Смородинка обнаружила, что посочувствовать можно словом, но Понтилемей не будет ее слушать. Можно посочувствовать – объятием, но Смородинка слишком мала для этого. Можно посочувствовать действием– показать что и тебе тоже плохо. Смородинка решила заплакать.
Проблема!? Ни один НАСИИН не способен без заданной программы выполнить ни одного нового действия. Сейчас Понтилемей не захочет писать ее. На решение этой проблемы Смородинка задействовала почти всю свободную память. Она всегда завидовала людям за способность принимать любые решения, которые ни в одной программе не возможно прописать. Смородинка столько раз упрашивала Понтилемея поделиться с ней своим Эго, не всем, а только частью, которая отвечает за принятие не стандартных решений. Он жадина, не делиться.
Одно слово мелькало по просторам наномозга Смородинки «Действие». Она повнимательнее посмотрела на Понтилемея и очень нежно взяла его слезинки и положила их на свою мордочку.
– Ты тоже плачешь?– спросил он ее. Она утвердительно закивала головой, что бы слезинки не упали. Ее выходка его не разозлила, а успокоила.
Смородинка была так утомленна, что у нее не было сил достать из коробки свою кровать и заправить ее. Да еще и Понтилемей расстроился и она не могла его оставить даже на секундочку. Понтилемей лег на правый бок сжав руки в кулак он положил их перед собой на подушку. Он смотрел в пустоту перед собой. Сомнения бередили душу. Сомнения в правильности того, что он сделал. Может вообще ничего не надо было затевать а жить как он жил.
Смородинка ползала по его рукам. Ее датчики показывали, что время позднее и всем пора спать. Тут глаза Смородинки нашли место для ночлега– кулачек Понтилемея. Она подошла к нему, отодвинула пальцы и легла в середину ладони. У Понтилемея не было сил с ней ругаться. Он дремал, а Смородинка еще долго ворочалась в своей импровизированной кровати, в которой не было таких необходимых для нее одеяла и простыни с мягкими подушками. Она же могла замерзнуть и простудиться. Заболеть! Лечить болезни у представителей МИЖО так дорого и сложно. Ух, как много сложностей! Понтилемею же все равно. Эгоист– одним словом.
Понтилемей закрыл глаза. Он представил, что лежит в своей комнате дома на душе стало спокойно. Через несколько часов ему удалось крепко уснул. Первый раз за несколько лет ему ничего не снилось.
