– Как руководство оценивает ваши успехи за последнее время, дон Хосе? – поднося к губам чашку, осведомился командир. – Не получится ли так, что, принимая их во внимание, вам предложат более высокий пост, нежели существующий?
– Все в руках Господа… – разводит руками иезуит. – Такой поворот событий вполне возможен.
– Жаль! – искренне сетует Дядя Саша, разглядывая закат. – С вами-то мы вполне сработались, еще с первых дней. А вот кто приедет вам на замену…
– Ну, вам-то, сеньор майор, о чем сожалеть? Уж если вы вице-короля сумели заинтересовать так, что он готов прислать сюда весной своего весьма приближенного чиновника… то со скромным служителем Церкви… да и нужно ли это вам теперь?
– А вы обидчивы, дон Хосе!
– Увы, сеньор Алехандро, сие вольнодумство мне недоступно… служитель Церкви должен быть выше мирских помыслов.
Сергеич поставил чашку на стол и повернулся к собеседнику всем телом.
– А вот тут, падре, я вынужден с вами не согласиться. Тем более что иные, на первый взгляд также несвойственные скромному священнослужителю, помыслы у вас присутствуют полной мерой.
Дон Хосе также ставит чашку на стол.
– Я… не понимаю вас, сеньор майор. Что вы хотите этим сказать?
– Видите ли, падре, – беру слово уже я, – нам с самого начала показались странными некоторые… э-э-э… не до конца известные прочей публике фрагменты вашей биографии.
– О чем это вы?
– Ведь ваш отец служил начальником стражи в замке Святого Ангела? Ведь так? Согласитесь, что это неплохое место, чтобы обеспечить своему сыну должное положение в обществе, не так ли?
– Возможно…
– Однако этого не произошло… и даже более того, я склонен полагать, что именно занимаемая им должность и послужила причиной его столь странной и несвоевременной смерти. А также явилась основанием для того, чтобы его сын оказался именно здесь, достаточно далеко от серьезных событий. И без возможности принять в них участие.
– А откуда, позвольте вас спросить, вообще взялись основания для таких, я бы сказал, весьма сомнительных выводов? – переходит в контрнаступление падре.
– Брэк! – поднимает обе руки майор. – Позвольте вам напомнить, сеньоры, что здесь все-таки собрались добрые друзья, а не противники. Основной задачей которых является тяжкий труд, во имя вящей славы Господа нашего. Я прав?
Удивительно, но смысл команды «брэк» мы с доном Хосе понимаем совершенно одинаково, хотя для него сейчас это слово означает род экипажа. Синхронно киваем.
– Отлично! Теперь позвольте мне на правах хозяина дома внести некоторую ясность. Вы не возражаете?
Снова последовали согласные кивки.
– Прекрасно! Так вот, дон Хосе, я не требую от вас признавать вслух правоту некоторых утверждений сеньора Серджио. Равно и вы, как я надеюсь, не станете требовать от него публичного подтверждения некоторых фактов… Такое положение устраивает всех?
Мы опять выражаем свое согласие.
– Так вот, дон Хосе. Отрицать или признавать вашу принадлежность к известному Ордену, я полагаю, нет необходимости?
– Нет, сеньор Алехандро.
– Примем за аксиому то, что мы с сеньором Серджио в этом уверены. Так вот, хочу вам заявить, что мы все не разделяем официальную позицию папского престола относительно его указа Gravissimis ex causis.
Опа!
А иезуит-то дрогнул! Руки его сжались на подлокотниках кресла.
– Более того! – продолжил Дядя Саша, от взгляда которого также не укрылась последняя деталь. – Мы не согласны и с иными, столь же важными указами, определившими дальнейшую судьбу многих членов Ордена, да и в конечном итоге – его собственную. Я также склонен полагать, что деятельность этой организации продолжается и поныне.
