Ну а пока – передышка и новый глоток кислорода, когда мы вновь станем отрываться с подругой. А уже потом – весь остальной мир.
Адрес Льву я всё же скинула. Двадцать пять минут назад. С пометкой, что планирую отбыть домой через полчаса.
Стрелки ползли к шести утра, я уже вовсю зевала, а Ева и вовсе дрыхла, примостившись на маленьком диванчике.
На смену эйфории пришло понимание, что меня ждёт не просто скандал, а скандалище с мужем. И, скорее всего, начнётся он, когда я выйду из дверей клуба.
– Ев, – толкнула я осторожно подругу. – Просыпайся, пора по домам.
Она сонно зашевелилась и села ровно, не открывая глаз. Растёрла лицо с немного потёкшей косметикой, прошелестела:
– Попить дашь?
Я сунула ей остатки лимонада. Заказывать новый было слишком долго, да и я не планировала оставаться здесь больше положенного. Потому, как только Ева жадно допила тёплый мохито, я помогла ей подняться и мы направились к выходу.
А когда я очутилась на улице, поддерживая под руку боевую подругу, меня ожидал сюрприз. За нами приехал не Кузнецов, а Лев.
Он выглядел так, словно только что хорошенько отдохнул, причём Никитин успел даже переодеться.
– О! Как хорошо! Извозчик уже здесь, – пробормотала Ева, и мне оставалось лишь надеяться, что Лёва не слышит.
Я помогла ей добраться до заднего сидения, на котором она и улеглась. Сама устроилась рядом со Львом, когда он распахнул для меня дверцу. Когда же Никитин сел за руль, он покосился на меня и уточнил:
– Домой?
Я кивнула.
– Домой, – ответила едва слышно.
Лев молча двинулся в путь, но как только мы оказались на пустынной дороге, проговорил:
– Ты не думай, что я сдал тебя Сергею. Он просто позвонил, сказал, что ищет тебя, я и ответил, что ты в Альпене… Я же не в курсе, что у вас какие-то непонятки…
Услышав это, я вскинула бровь и повернулась ко Льву вполоборота. Считала, что нет смысла делать вид, будто ничего такого не случилось.
– Ты не в курсе? А я думала, что вы это регулярно обсуждаете.
Я всматривалась в чётко очерченный профиль Льва, но на его лице не дрогнул ни единый мускул.
– Значит, не зря мне показалось по аромату твоих духов, что ты стояла там…
Это было столь внезапно, что я даже поперхнулась следующими словами. Лев говорил с Сергеем, подозревая, что я всё слышу?
– Не показалось, – ответила Никитину. – Я в курсе того, что моя жизнь с мужем – это ложь, длиною в пару десятков лет.
Вышло так горько, что на языке появился привкус полыни. Я упрямо тряхнула головой. Не хочу погружаться в это сейчас. Не хочу и не буду.
– Я не мог в это лезть, потому что остался бы крайним, – тихо проговорил Лев.
То ли я себе это придумала, то ли он действительно испытывал боль, когда произносил эти слова, но я физически почувствовала, что Никитину не по себе.
– Я и не спрашиваю, почему ты не прибежал ко мне с вестью об изменах моего мужа. Вы же друзья. Это нормально – прикрывать грехи друг друга.
В моём голосе мелькнул сарказм, что не укрылось ото Льва.
– Лина, дело не в этом, – мотнул он головой, но я приложила палец к своим губам и проговорила:
– Не нужно продолжать. Мне всё ясно и так. Я многое успела выяснить вчера вечером. И знаешь… даже рада, что теперь всё знаю.
На это Никитин мне не ответил. Он молчал, я тоже не спешила нарушать ту тишину, которая обрамляла наше уединение. Когда же Лев остановился возле моего дома, не стала ждать, пока он проявит свои джентльменские способности и откроет мне дверцу. Вышла и сказала на прощание:
