Мадам П. принялась снимать один пластырь за другим, чтобы рассмотреть поврежденные участки. Виссарион хотел возразить, но не стал.
– Твои руки не в самом лучшем виде. – сказала дама, наконец полностью избавившись от пластыря. Если кто-нибудь увидит, как они выглядят, посчитает, что я издеваюсь над тобой.
Женщина отпустила руку мальчика и снова взялась за газету.
– С сегодняшнего дня занятия по скрипке придется перенести. Мне нужно, чтобы твои пальцы зажили, ведь, я так понимаю, играть осторожно ты не умеешь.
Виссарион не поверил услышанному, в какой-то степени даже почувствовал облегчение.
– Сегодня вечером мы продолжим наши занятия по банкету, а до этого воспитательную беседу с тобой проведет Родион. – женщина перелистнула страницу. – В твоем возрасте позорно не знать, как правильно общаться с дамами.
Хозяйка положила газету на столик, поспешно встала и удалилась. Виссарион остался совершенно один. Один. Без уроков игры на скрипке и на улице. Он не понимал, что происходит и почему ему стали доверять столько много свободы… И хоть на деле он знал, что мадам П. была сильно занята газетами и недавними статьями в них, из-за чего и не была в силах вновь ставить мальчика в столь строгие рамки, с каждой секундой Виссариону становилось интереснее и интереснее. Неужели судьба пощадила его? – он не знал.
Когда мадам удалилась, мальчик присел на веранду и раскрыл газету.
“ Сегодняшнее утро обещало быть долгожданным. Наконец, спустя день мучительного переезда я наконец нахожусь около школы “Престижных девиц”. Получив разрешение, я смог попасть внутрь учебного заведения. Каково же было мое удивление, когда директор школы сообщила мне об отчислении юной Маргариты. Попытки разузнать о происходящем не дали плодов. Что же это значит? Неужели Маргарита и вправду погибла? Или что именно скрывает светская дама, узнаете следующим днем…” – читал Виссарион.
Виссарион призадумался. Что можно значит отчисление Маргариты? Может быть она бежала? Или скоро приедет сюда… Загадки разрывали его голову, казалось, что он уже совершенно ничего не соображал, но нужно было идти. Виссарион положил газету на место, встал и пошел к дому. Проходя мимо дома, мальчик вспомнил о той комнате с красками. “Интересно, закрыл ли Родион окна после нашего пребывания там?”. Мальчик поспешно огляделся в поиски чужих глаз и, убедившись, что никто не помешает ему, отправился на поиски комнаты с открытыми окнами.
К несчастью или счастью мальчика, таких комнат почти не оказалось. В основном это были и так всегда открытые помещения, в которые можно было попасть без труда через дверь. Осторожно заглядывая в окна, Виссарион не находил помещения, нужного ему.
“Так не пойдет” – подумал он. “Нужно вспомнить, где именно располагалась эта комната, чтобы не гадать куда именно двигаться”.
Прокручивая воспоминания в голове, мальчик определил примерную позицию окон. Он вспомнил, что окна выглядывали на забор с левой стороны от калитки, а значит, нужно было обойти сад, расположенный прямо позади дома, и направится чуть левее.
Вновь постоянно оглядываясь, мальчик подполз к окнам, выходившим на забор. Ни одно окно не было открыто, но, не отчаиваясь, мальчик начал пытаться толкнуть окна, попутно придерживаясь другой рукой о фасад здания.
И вот, спустя несколько минут, одно из окон поддалось и начало открываться.
“Вот она, эта та самая комната, в которой я был” – заглядывая в помещение, думал парень. – “Надеюсь Родион простит меня, если я немного опозданию на занятия с ним”.
