– О-о-о… полагаю, вы правы. – Джулиана вытянула ноги, и Патрик с усилием заставил себя отвести взгляд от матово мерцающих шелковых чулок. – Признаюсь честно, я даже не потрудилась подумать о том, где бы мне остановиться…
Предложив мисс Бакстер руку, Патрик помог ей подняться с пола, стараясь отвлечься от мысли о том, как миниатюрна и нежна ее ладошка. Как только Джулиана встала, он тотчас выпустил ее руку.
– Сдается мне, вы вообще не слишком долго думали, бросаясь в эту авантюру, мисс Бакстер. Но время позднее, уже смеркается, а мне еще нужно покормить моего несчастного ягненка. – Так что не соблаговолите ли объяснить, почему, собственно, вы здесь?
Джулиана опустила ресницы – белозубая улыбка Патрика смутила ее.
Разглядывая свое грязное муаровое платье, она ощущала себя совсем другой. Да, нынче утром это платье надевала совершенно иная девушка… Святая правда: она вообще ни о чем не думала, кроме того, что необходимо найти этого человека и сообщить то, что ему надлежит услышать. А еще Джулиана надеялась, что, разыскав мистера Чаннинга, успокоит свою совесть – что ни говори, а ее роль во всей этой истории весьма неоднозначна.
Теперь же платье, надетое с надеждой на лучшее, практически погублено. Подол отпоролся, когда мисс Бакстер, оступившись, упала на дощатый пол кухни, а корсаж насквозь пропитался кровью, когда она, склонившись над псом, сжимала руками клыкастую морду.
Садясь на поезд в Лидсе, Джулиана даже не думала о том, что почувствует Патрик, когда она сообщит ему новость: настолько важным и неотложным казалось ей ее дело, – но с этим уже ничего нельзя было поделать. Чем дольше она молчит, тем пагубней это скажется на будущем их всех. Она и так с этим сильно затянула.
– Я приехала сюда потому, что вы очень нужны дома, Патрик.
Его челюсти сжались:
– Не вздумайте советовать, что мне делать, мисс Бакстер! И не называйте меня Патриком. Да, наши отцы добрые друзья, однако вы мне вовсе не подружка!
Джулиане с величайшим трудом удалось смолчать – на язычке у нее вертелся весьма едкий ответ.
– Что ж, тем не менее вам необходимо вернуться домой… – Она помешкала, потому что довершить фразу было очень больно, а Чаннингу наверняка не менее больно будет это слышать. – Лорд Хавершем…
Патрик отпрянул.
– Что за игру вы затеяли, мисс Бакстер?
– Видите ли, граф… – Джулиана выдохнула и вытерла о подол мигом вспотевшие ладони, отчаянно жалея, что под рукой нет милого терьера и его теплой шерсти. – Ваш отец на прошлой неделе отошел в мир иной. Мне очень, очень жаль…
Патрик побледнел так, что песочная щетина на его подбородке казалась сейчас почти черной, но каким-то сверхъестественным усилием воли удержал себя в руках.
– Я вам не верю.
Она ожидала от него взрыва горя. Возможно, приступа ярости. Но к этому холодному недоверию оказалась не готова.
– Я говорю правду, – сказала Джулиана, моля Небо о том, чтобы он сейчас поверил ее словам.
Маска непроницаемого спокойствия на его лице, казалось, дала тончайшую трещинку.
– П-правду? – мистер Чаннинг с трудом выговорил это слово, как будто оно обжигало ему язык. – Уж вы-то правду не слишком высоко цените. Это всего лишь уловка, на которую вы пошли, чтобы вынудить меня вернуться, не более того! Неужели за мою голову назначена щедрая награда?
На сей раз настала очередь Джулианы отпрянуть словно от удара кнута. Ей стало нехорошо. Сколько же яда было в его голосе! Хотя в какой-то степени она это заслужила.
