Ангус засмеялся и отечески похлопал Кейт по руке:
– Я знаю, что ты видишь в нем одни достоинства. И ты права: он вежливо выслушает меня и только потом сделает то, что задумал.
Она не смогла подавить улыбку, заметив:
– Яблоко от яблоньки недалеко падает, как известно.
– Несомненно. В любом случае я предложу ему перенести папки с документами из моей курительной в другую комнату. Это единственное место, где я могу спокойно отдохнуть, даже твоя мать меня там не беспокоит.
– Ты ей запретил?
– Попробуй запрети ей! Вообще-то, она похожа на Скотта – тоже не любит запаха сигар. Это единственное, что их объединяет…
На этот раз они засмеялись вместе, довольные друг другом и тем, что нашли взаимопонимание.
– Завтра утром я иду к мессе, – добавил Ангус. – Хочешь пойти со мной?
Когда Кейт была подростком, она часто составляла ему компанию, и по дороге они вели долгие теологические споры.
– Хочу. И возьму детей.
– Прекрасная мысль. Чем раньше, тем лучше.
– Но ты же знаешь, я предоставлю им самим выбирать религию, когда они станут достаточно взрослыми.
Ангус одобрительно кивнул и замолчал, глядя в окно на убегающие пейзажи.
– Сейчас охота в самом разгаре, – пробормотал он наконец. – Надо успеть с куропатками до десятого декабря, потом будет разрешено охотиться только на оленей и зайцев.
– Ты часто охотишься?
– Сейчас меньше, чем раньше. Меня утомляет ходьба, да и холод тоже. Мне ведь уже давно не двадцать, дорогая моя!
И горько усмехнувшись, он поспешил сменить тему:
– Ты заметила, что Люк все больше становится похож на Скотта?
– Надеюсь, мама этого не замечает! – ответила Кейт и засмеялась.
– Она не видела Скотта в детстве. А я отлично его помню, у него была точно такая же мордашка. Я бы очень хотел видеть, как маленький растет, да и малышка тоже. Вы еще планируете детей?
– Пока нет. Я хочу сначала поработать в школе.
– Из тебя получится отличная учительница, я в этом уверен. Но я никогда не забуду ту девочку с косичками и в носочках, которая приехала сюда! Жизнь не стоит на месте, ты сама в этом убедишься!
Кейт медленно въехала на подъездную дорожку и, воспользовавшись моментом, бросила на Ангуса вопросительный взгляд.
– Все в порядке? Ты с самого утра какой-то мрачный.
– Извини. Я старею, приближается зима… Никогда не любил зимние праздники. Мэри, мать Скотта, попала в автомобильную аварию как раз в один из декабрьских вечеров. Представляешь, какое у нас было Рождество! С тех пор, как только приближается декабрь, мне становится грустно.
– Ты очень любил ее?
– Да. Хотя жить с ней было не так уж легко. Между прочим, с Амели тоже! Должно быть, я сам выбираю таких женщин. Хотя нет, я вообще никого не выбираю. Я никогда не был привлекательным, и если женщина показывала, что я ей нравлюсь, я немедленно влюблялся в нее.
– Так случилось и с мамой?
– Точно. И это продолжается. По-моему, она все так же красива, и даже стала милее. То, что мы теперь бабушка и дедушка, нас сблизило. Ну кто бы мог подумать, что у нас появятся общие внуки? Благослови вас бог за это, Скотта и тебя.
Казалось, он забыл о своей грусти, тем более что на крыльцо им навстречу вышла Амели.
Кейт смотрела, как мать спускается по ступенькам. Несомненно, она прекрасно выглядела в пятьдесят лет и казалась счастливой, а ее улыбка, обращенная к Ангусу, была искренней. И снова Кейт спросила себя, должна ли она рассказать ей о болезни Джона. До сих пор она хранила молчание, держа данное брату слово, однако не была уверена, что это правильно. Джон всегда был любимчиком матери и продолжал им быть, несмотря ни на что. Так, может быть, мать имела право знать, какая опасность угрожает ее сыну?
