Поднял ее с мостовой, повертел в руках.
Да вроде цела.
На колбасу сойдет.
– Скажите моей жене, – чуть слышно прошептал воин, – и детям… что я их сильно люблю.
– А врать-то нехорошо, – сказал я.
Наклонился над ратником, сжимая обрубок, и энергично потер его о кольчугу, словно о терку, зачищая край.
По-хорошему, стоило сперва снять с бедняги броню. Только времени не было. Ничего, сойдет и так – как сказал Бог, создавая с похмелья мир.
Я приложил обрубок на место и прошептал:
– Sanitas.
Тот медленно прирос.
– Integritas, – чуть слышно добавил я.
Кожа солдата вспучилась.
Грязь и гнутые обломки кольчуги медленно выходили из нее. Больно, но это лучше, чем потом загноится и червегоблины отложат личинки.
– Вот и все, – заявил я.
Потом взглянул на солдата.
– Если бы ты любил жену и детей, – сказал я, – то стал бы зеленщиком или плотником. Но государя-императора ты любишь гораздо больше и готов оставить ее вдовой, а их – сиротами. Так что хватит брехать.
Я оставил его стонать от боли и ярости.
Подошел к твари.
Та успела растаять – мудрый Хозяин не хотел оставлять следов. Молодец!
– Клянусь Перуном!
Голос Огнарда пронесся по переулку.
Воевода подбежал к нам. С ним были двое солдат.
– Быстро отправьте магов проверить канализацию, – сказал я. – Эту тварь я остановил.
Воевода посмотрел на вязкую кровавую лужу.
– Думаю, она была одна, – отрывисто бросил я, – но лучше не рисковать.
– Выполняй! – приказал Огнард.
Один из солдат сломя голову кинулся прочь.
Воевода проверил раненых.
– Ты не сказал, что лекарь, – заметил он.
– Начал учиться недавно, – ответил я.
– Хорошо. Отведите их в лазарет.
Мы с Огнардом остались одни.
– Как твои люди? – спросил я. – Есть раненые?
– Откуда? – Он отмахнулся. – Жечь зомбей с крепостной стены, так, для дитев забава.
Воевода хлопнул себя по лбу.
– Как, как же я сам не догадался? Чертов коллектор.
Огнард подошел к высокой груде камней, закрывавших теперь решетку.
– Канализация, – пробормотал воевода. – Вечно там всякая дрянь заводится. Вот помню, еще мальчишкой, служил я в Глубоководске; там уж было рубилово! Ты молодой и этого не застал.
Его глаза внезапно сверкнули.
– Значит, магия у тебя еще оставалась?
– Только заклинания лекаря, – ответил я.
Огнард нахмурился.
– Мы, когда у крепости повстречались, видок у тебя был неважный. Не такой жуткий, как сейчас, но тем не менее. Отчего сам не подлечился?
– Я привык не тратить заклятия раньше времени.
– Это правильно, – воевода вздохнул. – А я вот магии не обучен; хотел учиться, да денег не было. В армию записался, все думал, потом успею…
Он помолчал.
– А теперь, поди, и поздно уже.
– Откуда зомби пришли? – сказал я.
– С погоста поселенцев. Город наш четыре года стоит; а люди здесь уже много веков живут. Все теперь сюда перебрались…
Огнард покачал головой.
– А кладбища пришлось бросить. Знаю, нехорошо, не по-людски это. И многие недовольны были. Но что поделать? Нельзя же там караульных ставить, в степи, где никого нет. Сгибнут только зазря…
– И часто зомби нападают на город?
– Такое в первый раз. Мертвые часто к стене подходят. По двое, по трое… Смотрят на укрепления. Думаю, их шаманы орочьи поднимают. Сквозь их глаза глядят, шпионят за нами.
Воевода прикусил ус.
– Я велел их сразу сжигать, как только приблизятся. Да что толку? На следующую ночь другие приходят. И так без конца.
Он посмотрел на степь сквозь дыры в стене.
– Но чтобы сотни, вот так, и днем, пошли на ворота, – еще никогда не бывало. А в первые годы мы бы их не сдержали. Людей было мало, и башни – не чета нынешним…
