Новая власть: шаги и подножки
По сути, повсеместно система советов утвердилась в Тверской губернии только в начале весны 1918 года. Но нужно понимать, что именно тогда она была вполне демократичной: советы избирались всеобщим голосованием, еще не было советской конституции с ее ограничениями для «эксплуататоров», в выборах участвовали все партии, а тех, чья работа не нравилась крестьянам, очень быстро переизбирали. Не было еще ни ЧК, ни продотрядов, продолжалась реализация лозунга «Власть на места». Тем не менее множество конфликтов сопровождало советскую власть в тверской деревне с первых шагов.
2 марта в Алешинской волости Бежецкого уезда волостной комитет арестовал священника за высказывания против советской власти. Местные крестьяне совет немедленно разогнали и священника освободили. Правда, последний счел за благо из села скрыться[7].
7 марта сход ряда сел Иверовской волости Старицкого уезда обсудил вопрос о чрезвычайном продовольственном налоге на волость (66 780 рублей) и практически единогласно (2 против, 10 воздержавшихся) проголосовал против его уплаты. Более того, крестьяне приняли резолюцию о том, что бездарное руководство страны довело ее до такого положения, когда она отдана в рабство мировому империализму. Политика Совнаркома разожгла гражданскую войну и разрушила продовольственное дело, в то время как продовольственный вопрос – важнейший. Необходимо создать власть, которая объединит народ, – Учредительное собрание, а также местное самоуправление, избираемое всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием. Такая власть и может вводить налоги. Занятно, что против этой резолюции спустя три недели выступило собрание солдат двух сел, которые потребовали привлечь ее авторов к ответственности[8]. В целом, как отмечал один из активных участников событий Д. Степанов, весна 1918 года в уезде прошла под лозунгом «Долой советы, даешь хлеба!», под которым громили исполкомы на местах[9].
А несколькими днями позже в Краснохолмском уезде тот же чрезвычайный налог на имущие классы стал причиной избиения членов уездного исполкома и разоружения красноармейцев. 13 марта в Путиловской волости для обсуждения этого вопроса собрались председатели сельсоветов. Такое ограничение демократии крестьянам не понравилось, они явились в волостной исполком, разогнали собрание и потребовали перевыборов совета и проведения схода, который и был назначен на следующий день. Интересно, что инициаторы схода ходили по деревням и вели агитацию против учета хлеба и уплаты налога, говоря, что «у граждан будет реквизирован весь хлеб, который будет даваться им по карточкам». Далеко глядели краснохолмские крестьяне, хорошо понимали суть новоявленной советской власти.
Волостной исполком запросил в уезде военную помощь, которая прибыла в виде членов уездного исполкома Абраменко и Романцева, а также семи красноармейцев. Но собравшиеся крестьяне запротестовали и в здание совета прибывших не пустили. Когда по команде солдаты взяли винтовки на изготовку, Петр Комаров выхватил револьвер у Абраменко, чем предотвратил стрельбу. Толпа разоружила и тяжело избила кольями остальных. По решению схода избитых отправили в город, хотя были и высказывания за то, чтобы их убить. Понятно, что вскоре из города прибыли дополнительные силы и провели многочисленные аресты.
Суд ревтрибунала состоялся 2–6 октября 1918 года, обвинение было предъявлено шестидесяти восьми крестьянам, в основном из числа зажиточных. Несмотря на эпоху красного террора, обвиняемым повезло: двенадцать человек приговорили к штрафу от 1 до 8 тысяч рублей, остальных освободили от наказания с предупреждением о недопустимости выступлений против власти. Возможно, с этими событиями связан следующий инцидент: уездный исполком под давлением комиссара охраны в мае 1918 года подписал протокол о расстреле трех граждан Путиловской волости
