Тогда же происходили разоружение и аресты коммунистов и комбедовцев, причем нередко их заставляли идти со всеми. Сами крестьяне, как всегда, позже, во время следствия, говорили о том, что их гнали силой, под угрозой расстрела и что при первом случае они разбежались, и вообще они народ темный и если кто и примкнул к повстанцам, то исключительно по несознательности и в основном не из нашей деревни, а так все горой за советскую власть. Непонятно только, откуда же в таком случае взялись многотысячные толпы под Красным Холмом.
Рачеевские комбедовцы говорили о том, что в начале восстания хотели вооружить бедноту, но не успели – пришли кулаки и всех повязали[136]. И уж совсем смехотворны утверждения местных краеведов Соловьева и Петропавловского о том, что восставших вооружил местный помещик Знаменский, а восстание готовили эсеры – нигде в источниках партийное участие в событиях не упоминается вообще, а про захват оружия в имении говорил только один из комбедовцев, который не утверждал, что оно было получено от его бывшего владельца[137].
Агитаторов, разъезжавших по деревням с оружием и призывавших присоединиться к восстанию, а также участвовавших в арестах коммунистов и комбедовцев, чекисты объявили организаторами восстания. Это Василий Цветков (Богомазов), братья Михаил и Василий Беляковы (Мареевы), Алексей Галахов и Василий Соловьев[138]. Действительно ли они возглавляли восстание или были только его активными участниками, источники установить не позволяют. О чем они говорили крестьянам, зафиксировано в заключении уездной ЧК о восстании: «Ваша власть отошла, и должны подчиняться»; «Ты хлеба просишь, так и иди»; «Умеешь хлеб брать, так иди и советы разбивать»; «Теперь власть наша»; «Заварили кашу, не пожалеем и масла»; «Довольно попили нашей крови»[139]. Как видим, политики тут немного – ненависть к советам (в других источниках зафиксирован лозунг «убрать советы») базируется на недовольстве продовольственной ситуацией, равно как и комбедовскими замашками власти.
После появления первых агитаторов в Рачеево зазвонили в набат, в собравшейся толпе раздавались крики бить комбедовцев и заставить их идти со всеми в город, а также послать гонцов в другие волости. Почти везде разгону местных советов предшествовали аресты и избиения местных активистов и коммунистов. Многие из них, не дожидаясь встречи с благодарными земляками, поспешили разбежаться, иных односельчане искали весь день, да так и не нашли. В докладе председателя Краснохолмской ЧК утверждается, что участники восстания арестовывали не только коммунистов, но и бедноту и сажали в подпол (очевидно, речь идет о членах комбедов). Движение было чисто крестьянским, хотя в сводке войск ВЧК говорится, что восстание было в среде призванных в армию. Но ни один источник местного происхождениях о них не упоминает вообще, антивоенных лозунгов не было, да и по характеру действий не прослеживается участия мобилизованных[140].
Тем временем под Рачеевом повстанцы заметили красных разведчиков и обстреляли их. Сабинич и Щекунов были ранены, но красноармеец с товарищем смогли ускакать, а коменданта, пытавшегося спрятаться, восставшие захватили. Его бросили в какую-то грязную яму, где раздели и, несмотря на мольбы оставить в живых, до смерти забили кольями. По данным чекистов, активно в убийстве участвовали Павел Крюков, Арсений Веселов, Владимир Резкин, Михаил Ивлиев (хотя в свидетельских показаниях были и другие фамилии). Тело Сабинича сначала хотели зарыть у риги одного из местных комбедовцев, но по его слезной просьбе труп закопали на лугу. Щекунов ненадолго пережил своего командира, вскоре умер в госпитале
