Дульси обвинила его в том, что он преследовал ее, но в действительности к собору Саграда Фамилия его привела ностальгия.
Теплые воспоминания о прогулках с отцом и разговор в лифте с Дульси, должно быть, что-то пробудили в нем. На полпути по Ла Рамбла он почувствовал внезапное, непреодолимое желание пойти в базилику, раствориться в ее замысловатой необъятности и забыть о предстоящих испытаниях и несвободе. А потом каким-то образом там оказалась Дульси, сидящая на скамье в луче золотистого света и смотрящая вверх сияющими глазами. Раф почувствовал, как его сердце выпрыгивает из груди от множества противоречивых эмоций. Подходить или нет, рисковать разжечь огонь, который может погубить и его, и ее.
Но потом, наблюдая за ней, становясь свидетелем ее эмоциональной связи с собором, который он так любил, Раф решил, что это знак судьбы. Дважды Дульси оказывалась у него на пути. Дважды! Мог ли он это проигнорировать? В тот момент ему так не показалось. Ему вдруг захотелось узнать, было ли то чувство, что возникло между ними в лифте, реальностью или просто полетом отчаянной фантазии. Подойти и поговорить с ней казалось отличным способом во всем разобраться.
От ее улыбки у него перехватывало дыхание, она заставляла его смеяться, заставляла его кровь быстрее бежать по венам. Сейчас он был в ее власти.
– У вас в Бростовении есть пабы? – Дульси смотрела на него поверх края своей чашки, и озорные искорки сияли в ее голубых глазах.
Раф сделал глоток и поставил свою чашку на стол.
– Нет. У нас есть кафе-бары. – Он с трудом оторвал от нее взгляд и огляделся, рассматривая столики и красный навес над их головами. – Очень похоже на это, но, честно говоря, я мало что знаю о барах в Бростовении. Я учился в университете в Штатах, так что я лучше знаком с американскими барами. Не то чтобы я завсегдатай баров, но…
– Это обнадеживает. – Дульси поставила чашку и посмотрела ему в глаза. – Итак, что ты изучал и где?
Раф почувствовал, как расслабляется. На эту тему он был рад поговорить.
– Архитектура. Корнеллский университет, Итака, штат Нью-Йорк.
– Так вот откуда ты все знаешь о лифтах и зданиях. – Ее глаза вспыхнули. – Значит, встреча в отеле была связана с каким-то проектом? Ты что-то строишь здесь, в Барселоне?
Тоска сжала его сердце. Семь лет обучения, шесть лет практики – и все впустую, потому что теперь больше не будет ни проектирования, ни созидания. Все кончено. Раф взял чашку и медленно сделал глоток.
– К сожалению, нет. Просто нужно было кое-то доделать… до открытия конференции.
– О, ясно. – Ее взгляд прояснился. – Ты имеешь в виду конференцию по архитектуре во Всемирном торговом центре?
– Да, именно так. – Раф пожал плечами. – Я один из многих закулисных подручных.
– Здорово! Эта конференция привлекла мое внимание, потому что там выставка дизайна интерьера…
Превосходно! Теперь он мог увести разговор в сторону от своей персоны.
– Так, значит, дизайн интерьера – это твоя область?
Дульси опять улыбнулась своей чудесной озорной улыбкой, которая так нравилась ему.
– Как бы это сказать?.. Я далека от дизайна интерьеров. – Легкий румянец коснулся ее щек. – Я увлекаюсь керамикой. Я делаю миски и кувшины. Вернее, я создаю разного рода кривобокие и довольно шаткие сосуды.
Раф почувствовал, как между ними укрепилась тонкая связь, и его охватило тепло. Теперь все встало на свои места: ее неординарность, причудливый стиль и мятежный независимый дух, который заставил ее сбежать с девичника кузины и прийти в собор Саграда Фамилия. Дульси была творческим человеком, как и он. Но, в отличие от него, ей, казалось, не хватало уверенности в своей работе.
