У нее нет кольца, но это не означает, что она одинока. Глупец, Рафаэль! Размечтался о незнакомой девушке! Разумеется, в Англии у нее кто-то есть. Так что надо взять себя в руки и двигаться дальше, как поступил бы Густав!
Рафаэль окинул оценивающим взглядом тесную кабину лифта.
– Да, это так. Представь только, что здесь нас набилось бы человек десять.
Дульси прижала пальцы к губам.
– О, это было бы ужасно! – Она содрогнулась. – Даже думать об этом невыносимо.
Дульси остановилась и заставила себя насладиться видом западных колоколен. Ведь именно этого она хотела все утро, ожидая, когда Джорджи разрешит ей уйти. Девушка нахмурилась. Если бы она только не была так увлечена побегом, если бы она была чуть менее взволнована, она бы никогда не бросилась сломя голову в лифт, где встретила Рафаэля, и сейчас не была бы в таком состоянии. Взбудораженной и рассеянной.
Но все напрасно, потому что он, казалось, не обратил внимания на оброненный ею многозначительный намек на то, что застрять с ним было не таким уж плохим опытом. Видимо, намек был недостаточно ясным для него.
Прежде чем она придумала, как действовать дальше, свет снова стал ярким, и через считаные секунды двери открылись перед раскрасневшимся, извиняющимся консьержем.
А потом они попрощались. Рафаэль улыбнулся, сказал, что было приятно с ней познакомиться, и она произнесла что-то подобное, надеясь, что тот не уйдет, но он ушел, не оглядываясь, а она наблюдала за ним, пока он не скрылся из виду.
Дульси вздохнула и пошла дальше, пересекая площадь Саграда Фамилия. Это так несправедливо!.. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз встречала кого-то, кто ей действительно нравился?
Это было безумие. Она опустилась на свободную скамейку, давая волю чувствам. Она скучала по нему, мужчине, которого едва знала. Они попрощались так быстро, не было времени как-то подвести черту, и сейчас она хотела увидеть его, провести чуть больше времени в его компании, а затем…
Девушка нахмурилась. Она явно сходила с ума. Раф ушел и даже не оглянулся. Ясно как день, она его не заинтересовала.
Дульси прикусила губу. Наверное, она стала жертвой сложившейся ситуации. Застрявший лифт. Страх. А он смог успокоить ее, обнадежить. Может быть, именно поэтому она так непринужденно рассказывала о себе, потому что чувствовала себя с ним в безопасности.
Бедняга, ему пришлось выслушивать ее разглагольствования о друзьях Джорджи. Она уже давно никому так не доверялась, со времен Томми, и чувство, что она может это сделать с Рафом, должно быть, просто зажгло что-то внутри ее, вселило надежду…
Она закрыла глаза. Да, с Рафом все пошло не так, как она хотела, но если он смог вернуть ее к жизни, то, возможно, это был знак того, что она готова снова проявить себя, выйти в люди, найти кого-то «милого». Кого-то подходящего.
Дульси почувствовала внезапный приступ тошноты. Подходящего, как Чарли…
Светловолосый, прекрасно сложенный атлет, приятный на вид, преисполненный уверенности и обаяния.
Боже, как же она запуталась, и не только она. Ее родители обожали его, лихого сына их друзей Камиллы и Саймона Прентис. Они были взволнованы не меньше Дульси, когда Чарли пригласил ее на летний бал в Хэмпхилле. Честно говоря, в пятнадцать лет она была слишком юна, чтобы идти на бал, но, поскольку семнадцатилетний Чарли взял на себя ответственность за ее безопасность, их отпустили.
