Мои щёки снова вспыхнули от стыда из-за того, что я поняла, что он имел в виду.
Лучше бы ничего не спрашивала.
— Пойдём, шерравет, — я была готова поклясться, что ему нравилось наблюдать за моей реакцией на подобного рода фразы. Баргат явно развлекался, ведя со мной разговор, и именно поэтому вчера он решил дать мне месяц нахождения в Лармаре. Хотел продлить удовольствие. — Сегодня будешь очень внимательной и запишешь всё, что узнала на уроке. После него тебя встретит Алакай и отведёт в столовую. А как пообедаешь — вернёшься в мой кабинет, я проверю твои записи.
Мужчина открыл передо мной дверь, пропуская меня вперёд.
И, если бы я не была в смятении после всего, что произошло, я бы заметила, сколь пронзительным был взгляд баргата, когда он задержался им на моей обнажённой шее…
***
Я зашла в кабинет, в котором учились первогодки. Моё сердце тут же сбилось с ритма, пытаясь в толпе подростков найти знакомую макушку брата.
Учитель заметил за мной большую фигуру баргата и тотчас прекратил свой рассказ, который только-только начал повествовать.
Все пары глаз моментально устремились на нас, заставив меня покраснеть.
— Бес, привёл тебе слушателя. Ребекка останется до конца занятия и будет внимательно слушать, — сухо пояснил баргат учителю. Тот также сухо кивнул ему и перевёл строгий взгляд на меня.
Шаян указал мне на свободное место в последнем ряду и ушёл. И мне не оставалось ничего иного, кроме как занять его под пристальным взглядом Беса.
Я знала, что все учителя в Лармаре у кадетов, распределённых во всадники — сами всадники. Однако уже не состоявшие в Ше’ру, по причине гибели их дракона. Без дракона всадник не имеет веса, и он больше не может исполнять в полной мере свои обязанности. А другой дракон скорее выберет новичка, чем того, кто утерял своего прежнего товарища.
Всадникам, потерявших своих драконов, остаётся только одно — быть учителями для тех, кто только получит шанс, что они потеряли.
Потому то взгляд Беса и такой едкий — полагаю, что благодаря татуировке на руке и горящим глазам я выделяюсь среди подростков-первогодок. И не было заметно, чтобы баргат предупреждал о своём решении привести меня сюда.
Даже из-под опущенных ресниц я продолжила разглядывать учителя. Он был уже в среднем возрасте, а светлый ёжик волос лишь ужесточал его угловатые черты и орлиный нос. Лицо пересекал уродливый шрам, глаза зелёные и потухшие. Одеяние Беса составляла иссиня-чёрная мантия, опоясанная тяжелым ремнём.
Судя по его внешнему виду, учитель из него строгий. И он явно умел вести «допрос» так, что ученик в итоге оказывался разбитым в пух и прах.
Поэтому я для себя решила ни в коем случае не высовываться. В отличие от своего брата, в школе, что я посещала, я училась из ряда вон плохо. Что и доказывал мой кривой почерк, неусидчивость и быстрая потеря интереса к предметам.
Мне всегда были больше по душе те занятия, где надо было бегать, лазить или делать что-то физически. Не сказать, что я всегда находилась в хорошей физической форме. Мы зачастую недоедали, потому я скорее была жилистой, нежели сильной. Помощь отчиму в пекарне закалила меня.
Сейчас же, вновь оказавшись за партой, я испытала только недовольство. Разумеется, я понимала, на что иду ради Ромуса, но всё-таки оказалась не готовой к такому.
Бес продолжил прерванную лекцию про связь дракона со всадником, а я стала постепенно оглядывать сидевших кадетов, выискивая брата.
