– Мы помешали? – спросил он, увидев меня в нижнем белье и старшеклассника, сидевшего так близко. Е.Б. пихнула его в бок, и тот замолчал.
– Как ты? – спросила она, осматривая рану, которую уже на тот момент зашили.
– Пойдет.
– Она потеряла очень много крови, – прокомментировал «доктор», – и я зашил, конечно, обработал, но шрам останется, вы же понимаете, я не врач, да и тут явно порваны мышцы. Это максимум, что я мог сделать.
– Спасибо, – поблагодарила его Е.Б. и обняла.
– Скажите потом, как она, – прошептал Влад на ухо учительнице, но я услышала его слова и широко улыбнулась.
– Хорошо.
– Что это было? – Мне дали майку, которая принадлежала Еве (дочке Е.Б.), и сели рядом.
– Вы про что именно? Если про случай на уроке, то я без понятия, а если про Влада, то он…
– Мы про случай в классе, – грубо перебил меня В.Б.
– Я повторю, – в такой же манере ответила и я, – я не знаю.
– Я отвезу тебя, – предложил он.
– Я все улажу здесь, – сообщила Е.Б.
– Отлично, разберемся со всем завтра, сейчас у меня вообще сил не осталось.
В.Б. довез меня до дома, никого не было, и он даже заставил меня поесть, а потом уложил на кровать. Он не ушел домой, а остался следить, потому что, мне хотелось так думать, он переживал за меня. Когда я проснулась, его не было, но мама уже пришла с работы.
– Я застала В.Б., – сказала она, увидев меня в коридоре.
– Что он сказал?
– Чтобы мы не беспокоились. Адриана, я жутко волнуюсь, – она увидела кровавую повязку у меня на руке и покачала головой. – Что происходит? Расскажи мне, прошу.
– Мама, я понимаю твои чувства, но не могу, правда, ну не могу я ничего рассказать. Ты каждый раз спрашиваешь меня, что происходит, уже так больше месяца, но хватит мучить меня и себя. Ты же видишь, как все сложно! Я все прекрасно понимаю, но тебе придется поверить мне на слово.
– Как? Это ужасно – видеть, что с твоим ребенком твориться что-то страшное, но он не говорит об этом, – слезы навернулись на глаза, и она чуть ли не расплакалась.
– Поговори с Е.Б.
– Что?
– Поговори с ней. Она найдет нужные слова.
Не знаю, что уж учитель сказал моей маме, но каждодневные ссоры прекратились. С отцом я почти не разговаривала, да и он не шел на примирение.
На следующий день, вся разбитая, но я пришла в школу. Реакцию моих одноклассников нужно было видеть. Первым уроком у нас была физкультура, и когда я зашла в зал, то все сначала долго и пристально глядели на меня, а потом захлопали. Мне стало даже так неловко, хотя я и пользовалась популярностью, знала почти всех в школе, была достаточно симпатичной и интересной, но никогда не было такой реакции на мою личность. Я закрыла лицо руками, дабы не показывать свое смущение.
– Не надо. – Я отмахнулась рукой, но, если честно, было немного приятно. Если подумать, то причиной всего этого балагана была я, если бы не моя сила, то того коллапса бы не возникло. Но с того момента я перестала быть изгоем для себя в классе, то есть я снова заняла свою должность старосты, начала общаться с друзьями… Но это было уже после знакомства с Дмитрием.
На том уроке физкультуры я вышла, чтобы выпить воды, и по пути, на лестнице, кто-то схватил меня сзади и потащил в ближайший кабинет. Это были сильные холодные руки, которые очень крепко сжимали меня. Но, еще не дойдя до кабинета, я смогла вырваться. Незнакомец не стал дальше ничего предпринимать. Это был мужчина лет 30, высокий, хорошего телосложения, но странно одетый, да и взгляд у него был какой-то нечеловеческий, что ли. Все в нем было необычно.
