– Оказывается, ты поешь.
В.Б. стоял в конце зала и хлопал в ладоши.
– Я должен отметить, это было здорово. У тебя талант, моя девочка. Я проникнулся, правда, молодец.
– Я не ожидал.
– Я тоже, – усмехнулась я.
– Откуда такой голос?
– Без понятия, у нас в семье особенно никто и не поет и не пел.
– А зачем вообще об этом думать. Спасибо тебе за такое исполнение. Уже вечереет, – заметил В.Б., намекая на то, что мне пора домой.
– Я помню, Женя сейчас приедет с моими вещами и отвезет меня к родителям. Не переживай, мы же договаривались.
– Ты уверена? – спросил меня дядя, когда мы стояли у подъезда.
– Нет, я просто должна это сделать, иначе они оба загубят свои жизни, а у них есть шанс, так пусть я их и подтолкну воспользоваться им.
– Я поднимусь с тобой.
– Это не обязательно.
– Отец дома, – он взглянул на машину, что стояла под окнами.
– Да, тогда так будет лучше.
Я дрожащими руками вставила ключ в замок и прокрутила два раза влево.
– Ты только держи себя в руках, – дядя взял меня за руку и потянул немного назад.
– Я поняла. Я… постараюсь.
Я переступила порог дома и поставила сумку на пол. Кроссовки отца стояли на коврике, и он, услышав звук открывающейся двери, вышел из зала. Я разулась и прошла чуть вперед, Женя остался на входе, не заходя внутрь. Папа ехидно усмехнулся и оскалился.
– Привет, – сказала я.
– Ну что, самостоятельная жизнь оказалась не такой уж и хорошей. Ну конечно, ты же ничего не умеешь сама делать: ни готовить, ни убираться…
– Не надо, – перебила его я, пытаясь избежать нового скандала.
– Ты же никому не нужна. На что ты рассчитывала? Что твои друзья тебя примут? Смешно. Тебя даже твои родственники не смогли стерпеть.
– Прекрати, брат, – влез Женя, пройдя ко мне. Я стояла спокойно, но внутри все бушевало, злость копилась и подкатывалась все ближе.
– Да ты и здесь никому не нужна, – не прекращал отец. – Сука, дешевка.
Я швырнула сумку ему в ноги и сделала пару шагов навстречу.
– Слушай меня, – говорила я это тихо и прямо ему в лицо, – думаешь, я буду это терпеть?! Не надейся, что сможешь продолжать свои издевательства надо мной. Я пришла сюда только потому, что так надо было, не ради тебя, ты для меня никто, полное ничтожество, но вот матери я нужна. Я смогу ответить, и мне ничего не будет. Что бы ты ни сделал, я никогда не смогу простить тебя, хотя, я уверена, тебе и не нужно это, только вот ты один в итоге, потому что это ты никому не нужен. Но сейчас я здесь, и тебе придется вести себя нормально и не причинять нам с мамой неудобств.
– Дрянь, вот ты дрянь, – он замахнулся на меня, но Женя вовремя подскочил.
– Даже не смей, – сквозь зубы проговорил он.
– Смелая стала! Ненадолго.
Я подняла голову, и холодный мой взгляд пронзил отца.
– Ты ничего мне не сделаешь.
– Пошла вон! – крикнул отец.
– Нет, не имеешь права.
– Ничтожество.
– Я бы не разбрасывалась оскорблениями, – я встала на носочки и продолжила разговор, шепча ему на ухо. – Ты проиграешь. Так что веди себя хорошо, иначе… Мы все знаем, что у тебя есть проблемы с алкоголем, да и не только с ним, так что не думаю, что ты хочешь проблем, а я не боюсь, готова создать их на пустом месте. 1:0, – я похлопала его по спине и поцеловала в щеку. – Радуйся, папка, дочка вернулась.
Это была победа, пусть и маленькая, но для меня это было что-то грандиозное. Его лицо – этот гнев и страх, осознание того, что кто-то дал ему отпор, проигрыш…
