Ну и стояла, чирикала, уж что она умеет - так эту разводить пустую болтовню на ровном месте. Поулыбалась, пошутила, очаровала всех мужиков в ближайшем радиусе образом очаровательной глупышки, заручившись их поддержкой. И когда вышла мисс Фиви разобраться, что там вообще происходит, и скоро ли оно закончится, можно сказать - все уже было решено. Просто потому что рядом не было никого, перед кем секретарше герцога нужно было бы играть святую простоту, так что на матушкины тонкие подначки она ответила вполне прямо и без всяких там намеков.
Знала бы она, кто перед ней стоит, догадалась бы, что происходит, но матушка выбралась в город со вполне конкретной целью - налегке и без знаков рода на ливреях слуг. По сути, с мисс Фиви произошло то же, что и со мной несколькими часами ранее. Матушка была мила, очаровательна и едва заметна в своем ехидстве, в то время как сама Фиви отбривала ее почти что прямым текстом. И вот уже матушка, совсем-совсем не понимающая, за что с ней так жестоки, в слезах и растрепанных чувствах; стражи с осуждением смотрят на грубую карьеристку, в которой нет и зачатка женственности и сострадания, а уже вечером слухи стройным маршем идут по дворцу. Ни слова лжи, все при свидетелях - попробуй теперь скажи, что все было не так и тебя спровоцировали! Чистая работа. Я едва удержалась от того, чтобы встать и поаплодировать.
Одно расстраивало, я теперь должна была Элизе мешок чистым золотом. Поставила по глупости на резвую молодость! Надо было верить в умудренную старость…
В общем, все теперь знали, что мисс Ламбри обидела герцогиню Фламмен, и в какой-то мере это ложилось ответственностью на ее непосредственное начальство. Конечно, были принесены извинения, конечно матушка поулыбалась моему жениху, заявив что не в ее года обижаться на юных и пылких, тем более «мы почти родственники, ничего страшного!», и даже не потребовала ее уволить, а демонстративно простила. Еще бы - кошки любят поиграться с мышками, прежде чем есть их!
И что бы она ему там не говорила после, а зерно сомнение не упасть ну просто не могло. И теперь герцог был вроде как немного виноват перед нашей семьей из-за ошибок его подчиненной.
Но это было только первой причиной. Второй было то, что приносить извинения после того, как честно и искренне вывалила, что я думаю и о мисс Фиви, и о его к ней отношении и о нем самом было поздновато. В мое сожаление не поверил бы даже распоследний кретин, к коим жених все же не относился ни разу. Поэтому я решила идти до конца - и обидеться.
Матушка как-то мне рассказывала, что устраивает отцу периодически скандалы и обижается на него как в последней раз из-за какой-нибудь ерунды. На вопрос, зачем, отвечала: «А чтоб жизнь медом не казалась! Если не устраивать профилактических скандалов - начнет воспринимать мое хорошее отношение, как должное!». Дрессировала его, в общем. Не то что бы я считала это правильным, но логика в этом была. Так что я решила совместить приятное с полезным.
Выкрутиться из неприятной ситуации и заодно показать, что мое хорошее отношение - не само собой разумеющиеся не зависимо от ситуации. Не хотел по-хорошему? Будет как матушка учила!
Короче говоря, я обиделась. Но так как виновата-то тоже была я, герцог сейчас сидел и совершенно искренне не понимал, что происходит. Точнее нет - понимать-то он понимал, просто, судя по взгляду, никак не мог осознать масштаба моей наглости. Сама докопалась до его секретарши, сама закатила истерику, ни перед кем не извинилась - и теперь сама еще всем видом показываю, что извиняться надо передо мной. Я и сама от себя была в некотором шоке. Но озадаченность на его лице меня почему-то веселила, так что остановиться я уже не могла.
