Подскочивший пехотинец проткнул штыком спину парня, но тот, из последних сил сделав усилие, дотянулся до седовласого отца. Обнял его, вложив в это последние силы уходящей жизни.
Зависшее над горизонтом заходящее солнце багряным румянцем лихорадочного больного освещало умирающий город, оглашаемый выстрелами и предсмертными криками. Всю новую жизнь в теле демона он жалел о непроизнесённых неуместных извинениях.
Возможно, им он мог хоть частично искупить свою вину. Тогда бы закат этого дня – шестнадцатого декабря 1937 года – для него хоть когда-нибудь закончился.
Глава 4. Бегущие камни
Адское правило иллюзий —
всегда всё не так, как кажется.
Опять встав и осмотревшись, Зол увидел, что на него катились и большие валуны, и небольшие булыжники. У всех виднелось много ног, и, добежав до растений, они начали их стремительно пожирать. Камни перескакивали через тех, кто остановился раньше, или оббегали их и устремлялись в самую гущу долины. Понятно, что это живые существа и, похоже, не хищники.
Над долиной показался дракон. Затем второй. Зол от ужаса попытался вжаться в землю.
Справа послышалось хрюканье, и, повернувшись, он увидел большое голубое рыло, торчащее из-под земли. Рыло продолжало откапываться. Наружу показалась вытянутая голова без глаз и ушей на жирной складке шеи. За шеей показалась вторая складка чуть больше, затем третья ещё больше. Сколько складок было всего, Зол посчитать не мог, ведь тело оставалось под землёй. Тут рыло повернулось и схватило ближайший камень, оголив саблевидные зубы. Камень, раскушенный наполовину, пронзительно визжал, продолжая жевать побег цветка, находящийся у него во рту. Действительно, процесс пожирания пищи – главный в этом мире. Важнее даже жизни. Пока ты ешь, ты живой, даже если едят тебя.
Зол запрыгал на одной ноге подальше от голубой землеройки, которая явно не отличалась доброжелательным характером. Когда же она повернула безглазое рыло в его сторону, Зол прыгнул на четвереньки и пополз подальше от неожиданного гостя. К счастью, в шею землеройке стукнулся ещё один бегающий булыжник, и она увлечённо принялась его пожирать. Брызги синей крови попадали на растения, те от неожиданного удобрения принимались расти ещё быстрей. Всё и вся на этой планете являлось хищниками, даже трава.
Новые и новые голубые рыла, отплёвываясь грунтом, появлялись на поверхности. Визг раздувающихся от обильной еды булыжников, поедаемых землеройками, смешался с их хрюканьем и довольным чавканьем.
Слепые пожирали слепых. Окружающее пиршество абсолютно не интересовал ползущий мимо демон.
Зол решил передохнуть и осмотреться. В своём беге на четвереньках он выбрал целью озеро и значительно приблизился к нему. Он никогда в этой жизни не видел столько жидкости. Максимум чем он мог себя порадовать – это каплями влаги на покрытых мхом скалах или ледяной крупой. А столько жидкости сразу! В неё же можно забежать и пить, пока она не кончится. Хотя столько выпить нереально. Озеро по форме напоминало округлости щитоносца. В длину больше двухсот полётов камня, а в ширину вполовину меньше.
Эта долина – самое красивое, что он видел в жизни. В этой жизни. Значит, и в аду бывает рай. Теперь, прячась в период большого солнца в норе, он сможет мечтать об этом месте, и в животе от этих воспоминаний будет тепло, даже если ничего не ел.
Над долиной летало уже несколько десятков драконов. Только они не обращали на такое ничтожество, как он, внимания, нападая на землероек, выдёргивая их и поднимая повыше, а затем бросая на торчащие валуны и скалы, не покрытые растительностью. Столько крылатого ужаса одновременно Зол не видел никогда. Кожа на телах драконов, проглядывающая сквозь чешую, оказалась такая же чёрная как у него. Почему он стал больше похож на драконов, чем отец? Может, палящее солнце наложило на него это клеймо жителя поверхности?
