Выпив воды из фляжки, Нори прислонил левую руку ко лбу, с силой нажал на бритые виски, стараясь унять болезненную пульсацию.
Что ему ещё там снилось? Что девушка увязалась за ним, а он, чувствуя ответственность за ту, чью жизнь спас, не находил доводов прогнать её прочь. Когда навстречу шла группа солдат, она подбежала к нему. Схватив его левую руку, вот эту, которой он сейчас сжимал лоб, прислонила к своей голове и попросила сжать волосы в кулак, что он от растерянности и сделал. Её спутанные волосы оказались очень прочными и шелковистыми. Он ещё никогда не трогал девушку за волосы. Если не считать якобы случайных прикосновений к волосам сестры Иноэ, которую он тайно любил, как ему тогда казалось.
Группа пехотинцев прошла, посмеиваясь и хваля добычу второго лейтенанта. Молодого, но решительно ведущего за волосы подобострастно согнувшуюся китаянку, похоже, потерявшую волю и смирившуюся со своей участью боевого трофея.
Каким-то образом он сумел провести китаянку в дом. Ближе к площади мародёров он не заметил, только караул. Похоже, солдаты стремились не беспокоить офицеров, игнорирующих ночной произвол, и рыскали по улицам, расположенным дальше от площади.
Пехотинцы, стоящие на сторожевых постах, лишь молча поклонились. Рассуждать о действиях офицера, отражающего в своих действиях волю императора, они не смели. А потом он зашёл в заранее выбранную комнату и уснул.
– Какая глупость приснится на пьяную голову, – невесело усмехнулся Нори, – если бы девушка пришла со мной, то она бы не осмелилась куда-либо уйти.
Осмотрев комнату, он не нашёл ничего подозрительного. В просторной спальне располагался настил из досок, заменявший двуспальную кровать. Большая тканая картина из шёлка с изображением чёрного дракона с золотой чешуёй, раскинувшего крылья в полёте и извергающего пламя, висела над кроватью. Тонкая работа, наверняка очень дорогая. Жёлтый глаз дракона с прямоугольным зрачком с вызовом смотрел на незваного хозяина.
Низкий столик, обложенный татами, большой шкаф, ковёр на полу. Вполне японская обстановка, за это он и выбрал комнату. Не спряталась же она под настилом из досок?
Подняв полог покрывала, Нори убедился, что под настилом никого нет, и отвлёкся на новый приступ головной боли, вызванный наклоном головы.
Раздался едва слышный всхлип и бормотание.
Нори встрепенулся от неожиданности. Сначала ему показалось, что шум раздался в его голове.
Скосив взгляд на шкаф и пытаясь разубедить себя, что звук шёл оттуда, Нори услышал шорох.
Осторожно подойдя к шкафу, он слегка приоткрыл дверцу и увидел свернувшуюся на груди тряпья, до этого висевшего на вешалках, девушку. Она металась во сне, шевеля губами в разговоре с кем-то, кто мог её слышать без слов.
Волна страха и стыда залила его с головы до ног, и Нори едва сдержался, чтобы не вскрикнуть, прикусив губу до крови и сжав ладони в кулаки.
Значит, это не сон! Как он мог пойти на такое постыдное действие и спасти врага?! Может, её придушить, чтобы никто не узнал о его позоре?
Он отпустил дверцу и, открывшись сильней, она скрипнула. Девушка открыла глаза, и мутный взгляд сфокусировался на стоящем над ней человеке, и в глазах мелькнул страх. Потом она узнала убийцу своего младшего брата уже было собралась закричать, губы разжались, но сильная ладонь молодого офицера зажала рот. Девушка замычала и попыталась вырваться, укусив ладонь. Нори усилил хватку, и она, окончательно проснувшись, обмякла, перестав сопротивляться.
