Очень даже приличная жизнь, насколько помнилось. Если не считать ворованного золота богов и добавленного в их истуканы свинца. Ну и ещё мелких грешков типа ритуальных убийств соплеменников и беспорядочной половой жизни.
Кстати, худшее наказание в аду – это именно память.
Люди не верят в прошлые жизни, поскольку не помнят о них. Они даже не представляют, какое это благословение – не помнить прошлого. Ведь только тогда можно всё начать с чистого листа. Интересно, в райских мирах есть память? Должна быть! Ведь есть чем гордиться. Там это награда. В аду же лучше быть безумным монстром, не подверженным мукам совести.
Всё это время глаза он закрывал: так оставался шанс, что, так выше шанс не выбить их от удара о камни. Ведь глазное яблоко закрывали два века и покрывающая его бровь. Зол почувствовал, что завис в неподвижности, и поспешил открыть глаза. Картина увиденного, словно вспышка, впилась в мозг, а уже в следующий момент глаза засыпало маслянистой пылью.
Его закинуло на самую вершину бури. Скалы с кружащимися между ними тёмно-фиолетовыми змеями урагана, тащащего в своём маслянистом теле горы песка и камней, остались далеко внизу. На горизонте виднелись вулканы, показывающие всем невзгодам адской планеты длинные огненные языки оранжево-красной лавы. Над другим горизонтом виднелась большая, а чуть в стороне малая луна. Необычным серебристым цветом сверкнул вдали купол явно не природного образования.
Ураган извивался под ним. Силы подбросившей его инерции закончились, и тело, подчинившись притяжению, понеслось вниз.
Порывы ветра кувыркали его, а крылья лишь мешали. Очередной вихрь, налетевший со спины, вывернув лопатки наружу, превратил обрубки в ненужный и нелепый, причиняющий боль атрибут.
Ледяная корка, покрывшая тело второй чешуёй, смягчала боль местной анестезией.
Невзирая на удары, все его мысли устремились к увиденному куполу чуждого для этой планеты серебристого цвета и правильной формы, напоминающей шатёр. Его мозг позволял вернуть увиденное изображение, увеличить его и тщательно рассмотреть.
Несомненно, это сооружение создали разумные существа, но ведь он считал, что одинок на этой планете. И отец никогда не рассказывал, что этот мир обитаем. Может, он не знал? Единственное, что ясно, – в его жизни появилась цель. Выжить, чтобы найти купол и разгадать тайну.
Мысль не оформилась в образы до конца: рука ощутила твёрдую поверхность и попробовала её удержать. К несчастью, опора и не собиралась ускользать и приняла на себя его вес, сломав руку в двух местах. Следующий удар оказался ощутимей и сломал ногу в бедре и колене. Третий удар уже полностью показал, что планета драконов не собиралась отпускать его крылатое тело в небо, и сломал его двойной позвоночник в трёх местах. Тело превратилось в бесформенный кусок мяса, кувыркающийся по ухабистой поверхности неприветливой планеты. Всё? Конец?
Новый порыв урагана бросил кусок подмороженной отбивной к подножию скалы, заграждающей путь ветру и направляющей его в небо. Сознание упрямо не желало оставлять тело, несмотря на всю безнадёжность ситуации. Жизнь в паническом упрямстве проросла корнями проклятий в камни этой планеты и не собиралась гаснуть даже от адского ветра.
Ураган не утихал, занося его мелкой ледяной, ядовито-синей крошкой. Отдалённо эта крупа напоминала мягкий снег из его прошлой жизни. Как прекрасен, казался снег у подножия горы Фудзияма, рассыпая брызги солнечных отблесков холодного зимнего солнца. Тогда он только готовился стать самураем императора и надеть погоны императорской пехоты. Тогда его ещё не прокляли.
