Главные и ответственные воры решили, что такого политикам спускать нельзя, и приказали группе особо отчаянных в эту же ночь «навестить» политиков и показать им кто здесь хозяин. Приняв такое решение и организовав экспедицию, устроили небольшой загул и в восьмером отымели молоденького воришку. Затем, строго в соответствии с воровскими традициями, принародно объявили его «петухом», пробили ему дырки в ложке и кружке, и приказали отныне спать при параше.
Лучше было бы им этого не делать. Несчастный воришка, которому в санчасти с грубыми шуточками оказали первую помощь, там же заодно объяснили, что проситься в другой лагерь бессмысленно, так как звание Петуха пойдет за ним повсюду и даже на волю, а значит быть теперь ему несчастным по все дни его жизни. Этого стерпеть он не мог. Понимая, что рискует своей жизнью, но справедливо полагая, что она всё равно пропащая, он прямиком из санчасти отправился в барак политиков…
Староста барака немедленно созвал совет (в бараке членов совета и старосту выбирали и подчинялись решениям совета беспрекословно). О том, чтобы обратиться за защитой к лагерному начальству, не могло быть и речи. Было объявлено чрезвычайное положение, и Семену Константиновичу предложили организовать оборону, наделив для этой цели единоличной властью. Выбор был сделан не случайно: Круглов участвовал в Гражданской войне, воевал в далекой Иберии и в не менее далекой Срединной империи и кое-где еще, а в лагере пользовался репутацией человека спокойного, уравновешенного, не робкого десятка и решительного.
Задача была не из легких: у воров ножи и заточки, а у политиков ничего этого нет; у воров не дрогнет рука зарезать человека, а у политиков только несколько человек бывших военных, воевавших и убивавших, а для остальных, Круглов это хорошо понимал, убийство будет очень трудной психологической проблемой.
Нужно было принимать решение, от которого зависело не только положение «политиков» в лагере, а оно, в случае неудачи, могло стать невыносимым, но и сама их жизнь.
Круглов отобрал человек пятьдесят наиболее физически сильных заключенных, разделил их на группы, во главе каждой группы поставил бывших военных, объяснил план действий, и, заканчивая инструктаж, сказал:
– Вот что, други мои, нам предстоит схватка не на жизнь, а на смерть. Вам придется убивать, именно, не просто избить, а убить этих сволочей. Это трудно, особенно в первый раз. Прошу помнить, что это нелюдь в человечьей шкуре, ничего человеческого в них не осталось. И еще, если кто-нибудь из них вырвется отсюда, то нам всем не жить. Начальник лагеря, имея живых свидетелей, вынужден будет организовать суд над политиками, и хорошо, если мы отделаемся только добавлением сроков и переводом в лагеря особого режима. Поэтому не обращайте внимания на их вопли о пощаде, о том, что у них дети, матери – это вопли оборотней. Жалость по отношению к ним – предательство своих товарищей!
План обороны подсказал опыт войны в Иберии. Однажды нужно было задержать прорывавшихся через горное ущелье «смугляков», так там называли жителей Южного континента, служивших в войсках мятежников по найму, и отличавшихся отчаянной храбростью и невероятной жестокостью. Было известно, что они идут на легких бронетранспортерах и обшитых листовым металлом грузовиках. У них было большое количество пулеметов и легких пушек. Тогда Саша, командир добровольцев из Великославии, придумал новый тактический прием. Смугляки хорошо ориентировались в темноте, а потому для уменьшения потерь предпочитали наступать ночью. Когда они ворвались в темноте в ущелье, неожиданно вспыхнули прожектора и ослепили наступавших. Оборонявшиеся отлично видели противника и расстреливали его почти в упор. Ночное наступление захлебнулось.
