Планета исчезающих слов - страница 32

– Но мы могли решить всё вместе.

– Мы прожили счастливую жизнь. И у нас есть сын.

– Но я не его отец. Он знает?

– Я не говорила ему. Надеюсь, что нет.

– Я должен поговорить с ним. Я не его отец.

– Умоляю, не делай этого. Во всяком случае, не сейчас. Ему и так трудно. Пусть он вырастет

Дверь открывается, и вхожу я. Взгляд отца невыносим. Такое впечатление, что я держу в руках его сердце. А я в общем-то всего лишь мальчик. Я растерян, напуган и изо всех сил закрываюсь, инстинктивно чувствуя исходящую от мыслей отца опасность.

– Тебе нравится Чен Ройс? – заходит издали отец.

– Да. Очень.

– Ты знаешь, кто он?

– Конечно. Знаменитый астронавт, спаситель мира.

– Ого! Даже так.

– Да! Конечно! Это ведь он связался со Снилом! – горячо начинаю доказывать я.

Но отец уже понял всё, что хотел. Говорит:

– Да-да, конечно! Ты прав. Ты молодец.

– Я сейчас, минутку, не уходите, – говорю я, будто кто-то действительно собирался уйти.

Какое-то время меня нет, а когда вхожу, у меня в руке подарок. И я протягиваю его отцу. Это бесформенная железяка, из которой торчит металлический стержень, а к нему припаяна маленькая модель космического корабля.

– Я очень долго его искал. Это тебе, папа.

Он обнял меня и долго держал, не отпуская.

Тут экран гаснет, а я сижу, не в силах осознать увиденное. Мне вдруг начинает казаться, что я знал об этом всегда. Это и так, и не так. Понятно, что имя Чена я выловил из мыслей матери, но он был знаменит, а больше ничего я по малолетству не понял. А потом уже так был напуган своим страшным даром, столько усилий приложил, чтобы стать обычным человеком, что закрыл от себя это знание. Но интуитивно всей душой тянулся к своему настоящему отцу. И сейчас все мои чувства к Чену получили оправдание. Ведь у меня никогда не было такой близости к Актусу, такого родства, как я ощущал к нему. И ведь Актус ушёл!

Тогда, в тринадцать, мне казалось, что всё хорошо. Но я постепенно стал замечать, что Актус стал немножко меньше шутить, немножко дольше задерживался на работе. А когда мне исполнилось шестнадцать – возраст земного совершеннолетия, завербовался на Марсианскую станцию и больше не появлялся. Хотя Марс совсем близко и ничего не стоило приезжать на выходные.

Тогда я не понял, почему. А теперь мне кажется, что у него осталась обида на нас обоих. На меня и маму. Может он всё-таки не поверил, что я не знал. И думал, что у нас была общая тайна, которую мы от него скрывали. Моё увлечение Ченом только усиливалось, и я буквально пропадал в Хранилище – огромном банке видеоданных. Отцу казалось, что Чен поселился в его доме, а ему там нет больше места.

В то время прошла полоса безумия, когда на видео фиксировали каждый шаг и всё сливали в базу. Поэтому я нашёл только обширный репортаж о полёте на Молчаливую и ещё одно видео, уже с земли, сделанное через 10 лет после возвращения. Редкая запись. Может, её вообще никто не видел, кроме меня. Единственная, на которой имеется сообщение от двоих членов экспедиции.

Я снова впиваюсь глазами в экран. В этом есть что-то от бегства от необходимости осмыслить услышанное. Хочется ещё немножко побыть мальчиком, который ничего о себе не знает, которому просто интересно.

Чен и Янус в отличной физической форме, но Че почти весь седой, а Ян стал почти совсем зелёным. Оба кажутся старше своего возраста. Сначала говорит Ян:

– Мы члены второй экспедиции на планету Исчезающих слов. Я Янус Крейс, а это Чен Ройс. С нами нет Патера, нашего командира. Находясь на орбите планеты, мы трое вплотную приблизились к источнику излучения, которое было причиной появления закона исчезающих слов. Мы не сразу ощутили, что подверглись очень сильному воздействию. К счастью, быстрое возвращение и восполнение земной энергетикой защитило нас от негативных последствий. Но одно удивительное последствие сохранилось. Мы не сразу его осознали, хотя проявилось оно ещё на Молчаливой, в общении с читающими мысли. Мы получили такой же дар. Хотели применить его в нашей профессиональной деятельности, но это закончилось трагически.