Она отбрасывала этот скрип, загоняла его еще глубже…, чтобы потом, ночью, когда ее сознание спало, – он вновь выбирался, и, усевшись в изголовье, кроил по себе ее сны.
* * *
Осень бесцеремонно ворвалась в ласковый сентябрь. Дождь только что прошел. Вечер, лужи, автобуса не дождаться. Прохожие, не смотря, на то, что на закате выглянуло солнце, выглядели хмурыми. А Ритка бодро дефилировала домой с работы, перепрыгивая через лужи, обходя грязь на обочине. Сегодня отмечали день рождение у сотрудницы, и Рите было весело, хорошо и здорово. В голове приятная легкость после шампанского пополам с вином, правда, почти уже выветрившаяся, но все равно – клёво! Проходя мимо Академии, она чуть не столкнулась с лошадью, а может это, был конь?.. Проезд конной милиции по тротуару до станции метро в последнее время стал делом обычным.
Еще каких-то пять-семь минут, и она дома…
– Мама! Мамочка!..
Со всех ног к ней бежал маленький мальчик. Рита, непроизвольно остановившись, оглянулась назад. Пока она вертела головой в поисках «мамы» – мальчуган, подлетев к ней, обхватил ручонками ее ноги и зарылся лицом в складки плаща.
– Погоди, ты чей? – Она опустилась перед ребенком на корточки. – Как тебя зовут?
Малыш цепко ухватился за ее шею и притих, говорить свое имя он явно не собирался. Разомкнуть его детские объятия Рита не могла, да и не хотела, если честно. Пришлось оставаться в таком положении, ожидая, что что-то изменится. Ждала она не долго. Из ближайшего подъезда дома, где ее и захватил мальчик, вышел мужчина. Он сначала остановился, но потом, медленно направился к ним. Рита в это время все же высвободилась их плена детских рук и, выпрямившись, подняла глаза на, видимо, папу. Если секунду назад легкий хмель еще веселил ее, то сейчас она мгновенно протрезвела – вынуждена была. Перед ней вплотную, собственной персоной стоял Слава. Ну, да – это же его дом, его подъезд… Она, моргая, покачнулась, все еще сжимая ладошку мальчика в своей руке. Славка автоматически поддержал ее под локоть.
– Иванов, твое произведение? – Ставшим внезапно хриплым голосом спросила она.
Он молча кивнул, не сводя с нее глаз. Казалось его взгляд собирается впитать в себя ее всю – от макушки до пяток.
– А его мать, где она? Почему он у тебя один бегает?
– Павлуш, иди, покачайся, вон на качелях. – Он нагнулся к сыну, пытаясь отцепить его руку от Ритиной.
Мальчик отпустил, с большой неохотой выполняя просьбу отца, но, даже усевшись на качели, не сводил с них больших синих глаз.
– Моя жена, его мать умерла при родах. – Слава произнес это тихо, но Рите вдруг показалось, что ребенок может его услышать.
– Сколько ему?
– Уже почти четыре.
Незаметно для себя они разговорились. Потом и вовсе, уютно устроившись на лавочке, ушли в воспоминания. Павлуша счастливо улыбался им с качелей.
Слава рассказал ей про все то, что случилось с ним после окончание школы: поступление, учеба, попытка забыть их с Ритой – такое нелепое расставание, работа, новая любовь, ожидание ребенка, сложности с протеканием беременности у его жены, день рождения сына – ставший горьким и радостным одновременно. Она тоже рассказала о своей жизни. Он слушал внимательно, с необыкновенным участием. Потом взял ее руку в свою и не отпускал, будто не замечая. Рита не вырывалась, ей было мучительно необходимо тепло его ладони.
– Как ты справляешься один? – Участливо спросила она. – Неужели так и не думал устроить свою жизнь?
