Костя и Вовчик некоторое время стояли друг напротив друга и глупо ухмылялись, застенчиво тыкая друг в друга кулаками.
– Прикольно получилось, а? – хмыкал Костя.
– Вот дура, телка-то, а, – гыкал Вовчик.
– Смазливая – но дура…
– Дура – потому что чересчур смазливая, гы…
– А ты и впрямь мастер, ё-моё…
– Да, что есть, то есть…
– Ладно, показывай, что там у нее было?
Костя, воровато озираясь, несмотря на то, что в подворотне не было ни души, достал из кармана куртки скомканный целлофановый пакет и залез в него ловкой пятерней.
– Так…
Юные мошенники впервые видели такое странное содержимое сумочки красивой дорогой «телки».
На Костиной ладони лежало несколько мелких металлических предметов, на вид очень старых и совершенно непонятного назначения.
– А это что за хрень? – удивленно произнес Вовчик и зажал в руке нечто, похожее на пистолетную рукоятку. Из рукояти немедленно упруго выскочила толстенькая кнопка.
– Не нажимай! – всполошился было Костя, но услышал в ответ лишь знакомое вовчиковское:
– Поздняк метаться…
Вспыхнул свет. Яркий, но совершенно не похожий на электрический. Такой, что на пару секунд даже ослепил после минутного блуждания в потемках.
Пока они терпеливо ждали в темноте, не шевелясь, как скомандовала Ксения, Илья успел передумать много всякого такого, о чем не привык размышлять в повседневной действительности.
Да и правда – о чем там размышлять? «Наливай да пей!» – как говорил дед. Или работай, крутись, пытайся взобраться на крутую горку большого человеческого муравейника.
Вот так бы и лез наверх, обустраивая собственную норку, таская соломинки да дохлых гусениц на благо муравейника или властных обладателей более могучих челюстей, время от времени спариваясь с какой-нибудь крылатой «муравьиной царицей»… Да только вот взяли да и пришли откуда-то неизвестные ребятишки и сунули в муравьиную кучу большую корявую палку. И только от их фантазии теперь зависит, что станет с этим привычным суетливым мирком. Раскидают ли эту кучу по округе, оставят ли в покое или, чего доброго, подожгут забавы ради?…
– …Уф! – щурясь, произнес Макар. – Это где мы, вообще, а?
– О! Ё-моё! – испуганно воскликнул Виталик, а следом послышался звон разбитого стекла и шипение растекающегося пива. – Смотрите!
– Да чтоб тебя! – отчаянно выдохнул Макар. – Все, кранты пиву, да?!
Илья же поднял голову – туда, куда указывал дрожащим пальцем Виталик.
– Ешкин кот! – произнес Макар, оторвавший наконец полный муки взгляд от пивной трагедии и вознесший его к «небу».
И действительно, зрелище было не для слабонервных: на высоте метров двадцати, из ослепительно белого потолка, который, каким-то образом светился сам по себе, наполовину вылезшая откуда-то сверху, торчала огромная железная туша настоящей подводной лодки! Помятой, ржавой, облепленной водорослями, однако, несомненно, самой натуральной, атомной. Выглядело это так, будто какой-то гигантский малолетний мальчишка с криком «уря!» проткнул «моделькой» лист рыхлого ватмана.
С деформированных рулей глубины струилась вода. Гул маленького водопада отражался от рифленого металлического пола и разносился по бескрайним просторам этого странного пространства…
– Где мы? – прохрипел Илья.
Ксения наконец соизволила отозваться:
– Между слоями обшивки вашего болида. Я так и знала, что все тут прогнило. Еще не хватало, чтобы резервуар сверху вообще прорвало…
– Резервуар, надо думать, это океан? – «в лоб» спросил Илья.
