Со слайда на присутствующих в демонстрационном зале глянула выпученными, как у рака, кроваво-красными глазами патологического убийцы чья-то свирепая отвратительная рожа, обрамленная длинной нечистой ярко-рыжей бородой. Из-под тонких злых и кривых зеленовато-синеватых губ вертикально вверх сантиметра на два торчали желтые острые клыки. Огромные опухшие, словно от укуса какого-то ядовитого насекомого, уши, свисали почти до самых, необъятно широких, плечей. Голову клыкастого урода покрывал безобразно пошитый, видимо, кожаный колпак. Во всем облике изображенного на снимке персонажа драмы, вскоре предстоявшей развернуться на планете Плева, чувствовалась неукротимая злобность и чудовищная нечеловеческая сила.
– Что это за тварь? – сдавленым голосом спросил Джон.
– Предположительно один из коренных жителей болота – снимок сделан со спутника примерно два года назад, – ответил Брэдли Киннон и добавил: -Болото почти постоянно скрыто густыми туманами, поэтому данный снимок представляет большую удачу для ганикармийской антропологической науки.
– По-моему, этот болотный житель – людоед, психопат и просто редчайшая сволочь! – с чувством произнес Джон, и лишь присутствие декана помешало ему инстинктивно смачно сплюнуть прямо себе под ноги.
Никак не прокомментировав эмоциональное замечание Джона Гаррисона, плевянин продемонстрировал следующий слайд, где крупным планом, опять же, очевидно, со всевидящего спутника, была изображена некая тварь, по сравнению с которой предыдущий клыкастый бородач вполне мог быть квалифицирован настоящим красавцем.
– Мы видим перед собой еще одну разумную форму жизни Диких Территорий! – сообщил Брэдли и оба землянина удивленно присвистнули, а храбрый плевянский зоолог продолжил: – Они являются аборигенами джунглей, окаймляющих берега Болота по всему его периметру. Между прочим, несмотря на откровенно негуманоидный вид, эти существа достигли достаточно высокой степени развития, проживая в стационарных населенных пунктах и занимаясь чем-то вроде экстенсивного сельского хозяйства. Полоса туманов над прибрежными джунглями появляется значительно реже, поэтому мы и располагаем о них гораздо более подробной информацией, чем об обитателях Болота. Но, судя по их внешнему виду, они обладают крупными размерами и большой физической силой, умеют летать и не являются почитателями вегетарианской диеты.
Декан тяжело вздохнул, а сразу вслед за ним, по меньшей мере, раза в три тяжелей, вздохнул Джон Гаррисон, периодически смахивавший бисеринки холодного пота, стекавшие с его чистого высокого лба. На несколько секунд в демонстрационном зале повисло неловкое молчание, прерванное Джоном, который вдруг задал неожиданный вопрос:
– Объясните, как можно стоять на Болоте, если оно является, по вашим словам, бездонным?
Декан красноречиво зыркнул на неукротимого Гаррисона, а Брэдли вежливо переспросил:
– Не совсем понял – что именно вы имели ввиду?
– Ну, недавно вы выразились буквально так, что: «еще ни одному ганикармийцу не удалось постоять под сенью Ракельсфага» – как это, в принципе, возможно?
– Ну, разумеется, что я выразился образно. Просто для нашей Ассоциации, а также для правительства и всего народа Ганикармии, задыхающегося от недостатка свободного жизненного пространства, представляется необычайно важным, как можно скорее начать освоение Диких Территорий, и мы хотим начать столь грандиозное мероприятие именно с освоения Ракельсфагов. К тому же, в связи с существованием этого ужасного болота, перед ганикармийцами может встать проблема таких масштабов… – он вдруг умолк и лишь бессильно развел руками, но все-таки закончил мысль: … что о ней я сейчас не вижу пока смысла говорить.
