– Не бравируй своим варварством. Этим не следует бахвалиться. Что-то у тебя все фантазии нездоровые.
– Я так не думаю. Это мой художественный манифест: новый взгляд на вещи. Я называю такую композицию – «Моё творческое отношение к миру». Свобода художника славится духом самовыражения. Я свободный художник, я так мечтаю, я так вижу, я так утоляю творческий голод! Несогласие с этим – грубое нарушение моих самоощущений, а значит – моих прав. Почему Вы так грубы со мной?
– Я не знал, что ты такой ранимый… Повторю слова великого Экзюпери: «Разведи тараканов, и у них появятся права. Права очевидны для всех. Появятся их защитники и борцы. Набегут певцы, которые будут воспевать их. Они придут к тебе и будут петь о великой скорби тараканов, обречённых на гибель…» Не разводи тараканов в своём доме! Останешься без дома!
– А кто такой Экзюпери? Надеюсь, он тоже из нашей семьи злодеев?
– Хорошо, объясню на доступном для тебя примере. Судя по твоим понятиям, сморкаться и рыгать за столом тоже искусство. Ведь получаются лепёшки а-ля модерн! Иногда мечта о свободе творчества рождает моральных чудовищ. На Земле изготавливать, пусть и из самого поганого человека, выставочный образец чучела и представлять как инсталляцию «Эмоции в дизайне» – чрезмерно и по меркам Ада! Это верх дикости и неуважения ко всем людям. Лучше скрывать такие увлечения. Всё это пройденный этап и уже давно не в тренде. Твой шизофренический кич обесценивает сразу и искусство, и мораль. Вместо того чтобы эволюционировать, идти в ногу со временем, ты пятишься назад – в пещерность, в дикость! Это «днище» полное! Тебя не для этого выпустили из Ада и всунули сюда… Не вижу в тебе развитости, о простой порядочности и мысли нет! – Сатана покачал головой: – Ай-я-яй. – Только вижу, что жизнь тебя ничему не учит. Помимо твоих «творческих» посланий миру, ведь есть ещё и моральная сторона. Оглянись на свои злодеянья и покайся, – нравоучительно посоветовал Сатана.
Но бесноватый продолжал дерзить:
– А Вы сами-то не прочь кого-нибудь попытать и расчленить без наркоза? Может, сначала работы своей кисти покажете? Прежде чем о профессионализме других рассуждать. Разве можно так придираться к искусству?! У искусства нет границ воображения! Почему я должен отказываться от удовольствий? Это дискриминация. Прямо какая-та инквизиция с Вашей стороны. Нет, хуже! Вы меня ограничиваете в творчестве, как при коммунистах.
Он с надменной ухмылкой выдал сопутствующую отштампованную фразу: «Ваши взгляды идут вразрез с линией партии! Слава КПСС! Партия – Ум, Честь и Совесть нашей эпохи! Ура, товарищи!» – и спросил:
– Да? Вы это хотите сказать? Потом ещё привлечёте ко всем видам ответственности и приговорите к расстрелу? Или только прибегнете к карательной психиатрии и упрячете в сумасшедший дом?
– Придерживайся темы и прекрати свой ёрнический пафос, он неуместен. Причём тут коммунисты, со своими кувалдными отписками? Оставь их в покое. Сейчас речь о тебе. Ты застрял в классовой борьбе и мыслишь старомодно. Свобода художника никогда не подразумевала свободу от совести, морали и милосердия. Настоящее искусство – это то, что несёт свет и побуждает добро в человеке. А у тебя не творчество, а образец дурновкусия, кал, – с пренебрежением заметил Сатана бесноватому объекту из «лаборатории Х» на его художественные изыски.
Этот тихий бес, неприметный сотрудник, обладал невероятной жестокостью и кровожадностью. Его можно было бы использовать для дела: внедрить в общество, чтобы он пропагандировал светлые идеи Сатаны, создавал нужный фон. Но проблема в том, что в нем слишком быстро просыпаются звериные инстинкты. Тогда срабатывает сила привычки, и он попутно с поставленным заданием стремится реализовывать свои животные страсти, при этом уже становится неконтролируемым, т. е. обычным злодеем, который своими поступками может всё провалить: у него неутолимая жажда причинять боль. Человек для него просто добыча. Ему чужды понятия человеческой морали. Он глух к страданиям жертв и расценивает садизм как норму и средство для мощного самовыражения. Всех, до кого сможет дотянуться, готов систематически унижать, мучить, истязать, убивать без разбора, с целью получать восторг и удовольствие. Страдания людей дают ему потрясающий уровень власти, он чувствует себя богом собственных жертв. В этом его счастье.
