Трудно сказать, но контрасты были чрезвычайны, в наше время умного от глупого отличает всего несколько малозаметных деталей. В древности контраст был просто огромен.
Автор этих букв никогда не интересовался деятельностью современных астрологов, и тем более слухами об их приватной жизни.
Совершенно другое дело ― Порфирий Глыба, ведущий астролог Дикого поля, о деяниях которого автору известно очень и очень многое.
Он рассматривается здесь по той причине, что роль Порфирия Глыбы в этой истории ― уникальна.
Он ― единственная жертва, никто кроме Порфирия не пострадал на всём протяжении в этой истории. На всём-всём-всём протяжении, что даже немного странно, но не пострадал не только никто из персонажей, не пострадало даже ни одно животное, так как собаки (в эпизоде на последних страницах) сразу же разбежались, не получив никаких повреждений от выстрелов, а что касается Порфирия Глыбы, он тоже не пострадал физически, патологоанатом не обнаружил на его теле не малейшей царапины.
Можно даже сказать, и это не будет большим преувеличением, что Порфирий умер от удивления.
Или, если уж не от удивления, то, по крайней мере, смерть его была результатом его же собственных умозаключений.
Так вот, в то же самое время, когда Наум подтаскивал второй мешок овса, подготавливая его для продажи, Порфирий Глыба, в сопровождении трёх учеников и молоденькой длинноногой журналисточки, прикрываясь от начинавшего уже не на шутку палить солнца, а заодно и от разрушительного влияния планет журналом «Наука и жизнь», бодрым и деловитым шагом проследовал в планетарий, они вошли последними, перед самым началом сеанса.
За день до этого Порфирий договорился со смазливой длинноногой журналисткой о том что она напишет коротенькую заметку ― мол: так и так, наш ведущий астролог, Порфирий Глыба, посетил планетарий, как говориться «с дружественным визитом», остался очень доволен, пророчит на ближайшую неделю удачу в любовных и коммерческих делах…
…Небольшой краткий и скромный текстик, просто чтобы напомнить о себе, по этому поводу Порфирий хлопотал целый вечер, утрясая детали, но, как выяснилось в этом небыло никакой необходимости, на следующий день астролога вынесли из планетария ногами вперёд, и не только «Столичный мудозвон» и «Босяцкая Правда», но все остальные дикопольские газеты вышли с портретами Порфирия на первой полосе, с заголовками в которых журналисты казалось бы соревновались друг пред другом в остроумных догадках и версиях.
Да, действительно ― и ведь нашёл же место!
Когда подвижник-аскет погибает во время посещения публичного дома, это по человечески понятно, нетерпимый к пороку, он, под влиянием внезапного душевного порыва, устремляется к дому терпимости, где кончает в числе прочего и свой земной путь, что может быть прекраснее и человечнее?
Да и сказано старцами, что праведникам бог посылает смерть грешника, а грешникам, напротив ― праведную.
А здесь не всё было так однозначно, присутствовала здесь некая загадка.
Разумеется читателям Московского мудозвона было глубоко пофиг, но сразу же возникало множество вопросов, начиная с того что зачем он вообще попёрся в планетарий, чего он там забыл, и кончая труднейшим философским вопросом:
– А вот если бы он не пошёл в планетарий, а пошёл, например в бассейн или баню, что бы стало с астрологом, утонул бы он, или нет?
Разумнее всего было бы разместить здесь гороскоп, натальную карту Порфирия, всё сразу бы стало понятно, гороскопы так устроены, стоит лишь бегло взглянуть, и всё сразу становиться ясно, но ведь не все умеют читать астрологические карты, поэтому будет проще обрисовать диспозицию словами.
