– Что? – он несколько раз моргнул.
– Иди, говорю, отсюда, жертва акушерских щипцов, – и прикусил губу, чтобы не заржать. – Надеюсь, больше ничего критического не произойдёт? – спросил я у Даши, после того как Вюрт убрался из целительского крыла.
– А что, что-то ещё, может, произойти? – тихо спросила девушка.
– Не знаю, я и этого не мог предположить. В самом крайнем случае скидывай труп в ров. И слизни будут сыты, и никаких улик, – хмыкнул я, а Даша вспыхнула. – Откуда ты так хорошо знаешь немецкий?
– Я училась в Кёльне. Изучение немецкого языка обязательно в университетах Гиблых земель, – ответила она.
– Наверное, чтобы самим не забыть язык предков, – задумчиво проговорил я, глядя на страшное оружие в руках девушки.
– Мне уже пора, – после небольшой заминки проговорила она. – Я сейчас приберусь здесь и пойду.
– Если ты немного подождёшь, то я помогу тебе тяжёлые вещи на место поставить…
– Нет, не поможешь. – Я поднёс руку к уху, в котором прозвучал голос Хозяйки. Чёрт подери, надо как-то отучаться от этого жеста, пока он не стал рефлекторным. – Барон фон Майснер и Александр Борисович договорились на определённых условиях, которые я отразила в типовом договоре. Экземпляры можешь забрать в операторской.
– Спасибо, – ответил я и опустил руку. – Мне нужно идти. Если ты меня дождёшься…
– Не волнуйся, я сама здесь всё приберу, – Даша улыбнулась.
Я бросил ещё один взгляд на её руку, точнее, на тот инструмент, который она держала за спиной, покачал головой и вышел в коридор.
– Ты серьёзно мне предлагаешь самому пойти и начать готовить себе еду? – как оказалось, Вюрт никуда не ушёл. Он поджидал меня в коридоре.
– Представь себе, – я быстро пошёл в операторскую, а он поспешил за мной. Находилась моя цель недалеко от кухни. Наверняка этот гад решил, что я всё бросил и поспешил его покормить. – Это не так сложно, как ты себе представляешь.
– Я никогда не готовил себе еды! – он обогнал меня и теперь шёл впереди, время от времени поглядывая в мою сторону.
– Вюрт, ты же, мать твою, солдат! Ты офицер, в конце концов, как ты можешь на полном серьёзе заявлять, что никогда не готовил еду? – я остановился возле двери в операторскую.
– Представь себе. Так, тоже бывает. Если рядом не было никого, кто мне помог бы, то я ел готовую, – насупился Вюрт.
– Ну, так иди и сожри что-нибудь готовое! Мне некогда, ты можешь это понять? Вот, ей-богу, как было хорошо, когда от тебя осталась только кровососущая голова. Сунул в мешок и не мешаешь.
– Ха-ха, я оценил твой божественный юмор, – мрачно ответил Вюрт. Но я его уже не слушал. Рванув дверь на себя, вошёл в операторскую.
Бамс! Звук был настолько громкий, что даже на мгновение заглушил отборнейшие маты, которые последовали за ним.
– Ты ещё не понял, что тебе не разрешено входить в некоторые помещения, – я обернулся и заслушался. – Надо же. Всегда думал, что немецкий язык не приспособлен для ругани.
– Когда вы уже отмените эту дискриминацию? – Вюрт поджал губы, потирая лоб.
– Никогда, – любезно ответил я. – Но, ты не переживай, у того же Митяя ещё меньше прав, чем у тебя.
– Боже, я так рад, что у меня в этом доме прав больше, чем у слуги, – Вюрт поднял руки вверх.
– Нет, меня твоя наглость даже в какой-то степени восхищает, – я только мог руками развести. Подойдя к столу, увидел на нём стопку листов. – Интересно, здесь папка есть?
– В столе. Третий ящик, – ответила мне Хозяйка.
