«Уважаемый виконт Ше́рван Женайский!
Мы, его величество король Дорин Нордасский и её величество королева Арония Нордасская, повелеваем Вам направить Вашу племянницу, урождённую Тейсдариласу Женайскую, во дворец, где она примет на себя титул принцессы Нордасской, принадлежащий ей по праву крови.
Ей выпала величайшая честь послужить на благо своей родины и выступить гарантом мира между Нордасом и княжеством Шаашидаш. В сопровождении своей сестры, принцессы Руазы Нордасской, ей надлежит прибыть в Оранскую провинцию на место ведения переговоров о мире с Давриданской империей и княжеством Шаашидаш, и поступить в распоряжение наагашейда Дейширолеша део Ширрадошарр, и остаться в полной его власти.
Такова наша воля и наше высочайшее повеление!»
И подпись королевы Аронии.
А виконт смотрел на клумбу и думал, что в следующем году ему придётся засаживать её одному. И в последующем… И потом… И так до конца жизни. И от этих мыслей было так паршиво!
***
Королева Арония в нетерпении мерила шагами пространство шатра. Только что ей доложили, что кортеж принцессы Руазы пересёк границу лагеря. Когда в первой половине шатра, за перегородкой, раздался шум, её величество настороженно замерла, а затем услышала холодный голос дочери:
— Жди здесь!
На лице королевы мелькнула робкая радость. Полог, разделяющий шатёр на две части, откинулся, и вошла её обожаемая дочь — Руаза. Её величество окинула принцессу восхищённым взглядом и улыбнулась.
Королева могла с полным основанием гордиться дочерью. Принцесса Руаза даже сейчас, после пары недель пути, была прекрасна. Медовые волнистые волосы, небрежными волнами уложенные на плечи, перевитые жемчужными нитями. Белоснежная кожа с лёгким золотистым оттенком, который удивительно шёл ей; тёплые, как жидкий мёд, глаза и нежно-алые губы, манящие своей свежестью и мягкостью… Она не совсем походила на свою мать. Красота королевы Аронии казалась слишком сладкой, что могло пойти просто девчонке, но не королеве. Её дочь же взяла себе и черты от отца, что уменьшало сладость в её облике, делая принцессу солнечно притягательной. Прямой решительный взгляд, аккуратный и волевой подбородок, прямой тонкий нос… Профиль принцессы был не утончённо мягким, но утончённо решительным. Именно такие профили можно увидеть на чеканке древних монет.
Принцессе исполнилось всего восемнадцать лет, но о её красоте уже ходили легенды. И складывали их не только придворные барды. То, что Руаза прекрасна, признавали все. И королева по праву могла гордиться своей дочерью. Она вырастила достойную наследницу для короля: волевую, хваткую, разумную и готовую править страной. Принцесса Руаза была не просто красивой куклой. Она была настоящей наследницей!
— Матушка! — Принцесса тепло улыбнулась королеве и присела в реверансе.
Королева же, отбросив этикет, приблизилась к ней и прижала к груди. Она была очень рада видеть свою дочь.
— Как всё прошло? — спросила она.
— Я привезла её, — уклончиво ответила принцесса. Лицо её недовольно искривилось.
От королевы это не ускользнуло.
— Как она отреагировала?
— Откуда мне знать?! — Принцесса всё же не смогла сдержать раздражение. — Она же вообще не разговаривает!
— Она что-то предпринимала? — продолжала допытываться королева.
— Нет. — Сестра принцессу дико раздражала. Как вести себя с человеком, который вообще никак не реагирует? — Послушала, подбородком качнула, и всё! Словно ей всё равно!
