– А вы тоже папин родственник? – с интересом спросила Карина у Ковалевского. Ой! И что дочери-то сказать? Я с некоторым злорадством посмотрела на Алексея, радуясь, что вопрос не мне адресован.
– Нет, Карина, – спокойно ответил Ковалевский. – Я – друг твоей мамы. Алексей.
– Приятно с вами познакомиться, – с важным видом проговорила Карина. Ковалевский усмехнулся и ответил любезностью:
– И мне с тобой.
– А я – твой дедушка, – вмешался Барский, догадываясь, что при дочери скандала я закатывать не буду.
– А мама мне только о тете и бабушке рассказывала, – растерялась малышка и посмотрела на меня.
– Он не... – начала я и осеклась. И на хрена он представился дедушкой, если сам в это не верит? Выдохнула, и уже более спокойно произнесла: – Михаил Юрьевич, наверное, только сегодня приехал. И скоро уже уедет. Он очень занятой человек, – с явным предупреждением сказала я. Вспомнив об образце для ДНК, я достала бумажный конверт и маленькие ножнички. И пока Ксюша с Верой отвлекали ребенка, аккуратно отрезала клочок светлых волос из хвостика. Положив его в конверт, протянула Барскому, взглядом указывая обратное направление для движения. Барский прищурился от злости: ему, наверное, давно никто не указывал, что делать.
– У меня есть ещё время, – сдержанно, но с напором произнес Михаил Юрьевич. Карина посмотрела на дедушку, я же покачала головой и взяла вчерашнюю расписку в руки, намекая, что он и так нарушил договоренность. – Юлия, можно тебя на минуту, – прошипел Барский, предлагая отойти в сторонку.
Я покосилась на Ковалевского, который все ещё обнимал меня за талию. Его ладонь жгла меня даже через несколько слоев одежды. Он перехватил мой взгляд и едва заметно кивнул.
– Ксюш, – попросила я взглядом приглядеть за Кариной и двинулась к Барскому. Алексей шагнул одновременно со мной, чего я не ожидала, поэтому и споткнулась на ровном месте. Но он меня поддержал. Барский сжал губы в одну линию, увидев наш дуэт.
– Юлия, – начал Барский. – Что ты хочешь за твое позволение на общение с внучкой?
– Вы же не верите, что Карина - ваша внучка? – вслух выразила я свое недоумение. Его губы аж побелели от напряжения. Не желая и дальше накалять обстановку, предложила компромисс: – Дождитесь результатов, и мы обсудим условия. Через месяц мы будем в Москве.
– Это смешно, Юля, – выпалил Барский.
– А мне вот было совсем не смешно пять с лишним лет назад, – возразила я. – За ворота выставить я вас не могу, но и видеть рядом с дочерью пока не готова.
Он прожег меня яростным взглядом и явно что-то хотел сказать, но глянул на Ковалевского и сдержался. Выдохнул, и, вернувшись к оставленному семейству, коротко попрощался с женой и дочерью.
– Карина, я действительно спешу, – сказал Михаил Юрьевич, заглядывая в глаза девочки, что была на руках Веры. – Но в следующий раз мы обязательно погуляем все вместе. Может, ты хочешь какой-нибудь особенный подарок?
– Щенка хочу, – открыто ответила Карина. – Хаски.
– Только не это, – тут же выдохнула я. – Карина, мы уже обсуждали этот вопрос не раз. Никаких больших собак дома.
– Мы обсудим этот вопрос с твоей мамой, – с какой-то ехидной улыбкой пообещал Барский и нажал пальцем на её носик.
Мне захотелось стукнуть его по руке, но порыв я сдержала. И мысленно взмолилась, чтобы никто сейчас не заговорил о сроках новой встречи. И только когда Барский ушел, выдохнула более свободно. Без него даже дышится легче, хотя расслабляться рано. Я, конечно, дочурку попросила не упоминать о моей командировке, но, боюсь, что она может проболтаться.
