Тиффани покрутила слова на языке и согласилась:
– Да, сэр, мне тоже кажется, что здесь вы в самую точку попали.
– Превосходно. Кстати говоря, госпожа Тиффани Болен, не могу не полюбопытствовать, с какой стати ты нынче не приседаешь передо мной в реверансе. Почему нет?
– Я теперь ведьма, сэр. Мы этого не делаем.
– Но я твой барон, юная барышня.
– Да. А я – ваша ведьма.
– Но там, за дверью, моя стража; солдаты тотчас сбегутся, стоит мне кликнуть. И ты, конечно же, знаешь, что здешний народ ведьм не то чтобы жалует.
– Да, сэр, я это знаю, сэр. Ведь я – ваша ведьма.
Тиффани внимательно вглядывалась в лицо барона. Его светло-голубые глаза озорно, хитро поблёскивали.
«Худшее, что ты сейчас можешь сделать, – сказала себе Тиффани, – это выказать слабость. Он – как матушка Ветровоск; он проверяет людей на прочность».
Словно прочитав её мысли, барон рассмеялся.
– То есть ты сама себе хозяйка, госпожа Тиффани Болен?
– Не уверена, сэр. Последнее время мне кажется, что я принадлежу всем и каждому.
– Ха, – хмыкнул барон. – Мне рассказывают, ты трудишься не покладая рук.
– Я – ведьма.
– Да, – кивнул барон. – Именно так ты и сказала, чётко, ясно и неоднократно. – Барон упёрся обеими иссохшими руками в трость и поверх них посмотрел на собеседницу. – Стало быть, это правда, да? Что лет семь назад ты, вооружившись железной сковородкой, отправилась куда-то там в волшебную страну и спасла моего сына от королевы эльфов – чрезвычайно неприятной особы, как я понимаю?
Тиффани замялась.
– А вы хотите, чтобы всё было именно так? – спросила она.
Барон усмехнулся и ткнул в её сторону костлявым пальцем.
– Хочу ли я? Право слово! Хороший вопрос, госпожа Тиффани Болен, она же ведьма. Дай-ка подумаю… скажем так… я хочу знать правду.
– Ну, про сковородку всё правда, надо признать, и да, Роланд был здорово не в себе, так что мне, ну, пришлось взять дело в свои руки. Самую малость.
– Самую… малость? – улыбнулся старик.
– Не то чтобы необоснованно большую малость, – быстро поправилась Тиффани.
– А почему мне никто не рассказал об этом тогда, скажи на милость?
– Потому что вы – барон, – просто сказала Тиффани, – а мальчикам с мечами полагается спасать девочек. Так во всех сказках говорится. Так сказки устроены. Никто никогда и думать не хотел, что может быть и наоборот.
– И тебе не было обидно? – Барон не сводил с неё глаз и ни разу не моргнул. Лгать не имело смысла.
– Было, – призналась она. – Самую малость.
– Обоснованно большую малость?
– Наверное, да, так. Но потом я уехала учиться на ведьму и больше об этом не задумывалась. Вот и вся правда, сэр. Простите, сэр, но кто вам об этом рассказал?
– Твой отец, – отвечал барон. – И я ему за это очень признателен. Он навестил меня вчера, пришёл попрощаться, поскольку я, как ты сама знаешь, умираю. И это, кстати, тоже правда. И только попробуй устроить ему разнос, юная барышня, ведьма ты там или не ведьма. Обещай, что не будешь.
Тиффани знала, что эта ложь вот уже много лет язвила отца. Ей-то было по большей части всё равно, а вот ему – нет.
– Да, сэр, обещаю.
Барон помолчал мгновение, не сводя с девушки глаз.
– Видишь ли, госпожа Тиффани Болен, которая, если верить последовательным повторам, ещё и ведьма, ныне взор мой затуманен, а вот разум отчего-то видит дальше, чем ты думаешь. Но, наверное, мне ещё не поздно восстановить справедливость. Под моей кроватью стоит окованный медью сундук. Пойди открой его. Ну же! Прямо сейчас.
