Выйдя из такси и закинув рюкзак на плечо, Виктория уверенно зашагала к подъезду, изредка поглядывая на окна своей квартиры. Никакого движения там она не заметила, но это совсем не смутило девушку. Вика прекрасно знала своего отца: когда он был увлечён работой, реальность для него переставала существовать.
Девушка бодро поднялась на третий этаж и уже полезла в боковой карман рюкзака за ключами, как вдруг её взгляд наткнулся на белую полоску бумаги, приклеенную к двери. На клочке была написана сегодняшняя дата и стояла печать следственного комитета.
Вика испугалась.
Она так ужасно испугалась, что забыла, как дышать. У девушки ослабли руки, и рюкзак со стуком упал на пол.
«Нет! Нет! Только не это! Пожалуйста, пусть с папой всё будет в порядке!»
Верить в худшее не хотелось.
Вике доводилось смотреть фильмы с детективным сюжетом. Там всегда опечатывали квартиру, в которой совершалось преступление.
«Может на папу совершено нападение, и он сейчас в больнице. А квартиру опечатали, чтобы сохранить улики?»
Виктория придумывала разные причины, по которым на их двери могла оказаться эта злосчастная бумажка, но беспокойство не проходило.
Можно было сколько угодно стоять на лестничной клетке и гадать, что же случилось. При этом обмирать от страха, что произошло самое непоправимое. Пора было узнать всю правду.
Виктория пересекла лестничную площадку и трясущимися руками позвонила в квартиру напротив, к Стефании Карловне. Внутри раздался заливистый лай Элика.
Через минуту массивная сейф-дверь распахнулась и на пороге возникла впечатляющая фигура соседки.
Непонятно, по каким причинам, но эта женщина испытывала очень тёплые чувства к Виктории. Возможно, несбывшееся материнство сыграло свою роль. А может, Стефания Карловна видела в симпатичной и весёлой девчушке себя в далёкой молодости? Или вдове со стажем надоело жить одной, и она через девочку хотела подобраться к её отцу? Кто знает! Главное, что эта женщина всегда была добра к Вике.
Вот и сейчас, увидев у себя на пороге бледную девушку с дрожащими губами и огромными, полными слёз глазами, Стефания Карловна охнула, всплеснула руками, обняла Вику за плечи и повела её вглубь квартиры. Элик бежал рядом, помахивая хвостом и заглядывая в глаза обеих женщин. Ему тоже хотелось проявить участие.
– Девочка моя! Да на тебе лица нет. Пойдём, пойдём на кухню. Я налью тебе горячего чая.
– С-стефания К-карловна, что с моим папой? – Заикаясь, спросила Вика. – Что случилось? У нас дверь опечатана.
Мягко, но настойчиво госпожа Ланфранк усадила девушку за стол. Быстро накапала в стакан какое-то лекарство, добавила воды и протянула его Виктории.
– Выпей это, девочка. Тебе надо успокоиться.
Вика молча осушила стакан. Тем временем Стефания Карловна разлила по чашкам ароматный чай. Плеснула себе немного коньяка. Затем подумала и капнула янтарной жидкости и в чашку Виктории.
Всё время, пока хозяйка производила эти действия, девушка не сводила с неё выжидательного взгляда. Наконец, когда Стефания Карловна поставила перед ней чашку горячего чая, Вика нарушила молчание.
– Не мучайте меня. Расскажите, что произошло. Не то я сейчас с ума сойду.
– Деточка, думаешь мне легко сообщать тебе такие новости?
– Какие?! – Закричала на соседку Вика. – Говорите уже!
– Виктория, твой папа умер, – еле слышно произнесла Стефания Карловна.
Вика отпрянула от неё. Из глаз девушки рекой полились слёзы.
