Грабитель продолжал угрожать кассиру, и вопрос дошел до него не сразу.
– Что? – бросил он, не сводя глаз с кассира.
– Я спросил: зачем тебе деньги?
Теперь взгляд грабителя и его пистолет были направлены на Лайма.
– Заткни пасть! – Преступник обвел остальных заложников враждебным, подозрительным взглядом. – Я сказал: вытряхивайте кошельки!
Тем временем Лайм сделал еще шаг, но не навстречу грабителю: не опуская рук, обходил его сбоку. А заложники расступились, инстинктивно стараясь держаться подальше друг от друга.
– Ни с места! – вскричал грабитель, переводя дуло пистолета с одного человека на другого.
– Зачем тебе деньги? – в третий раз спросил Лайм, чтобы внимание преступника снова переключилось на него. В руке он держал кошелек. – Из-за твоей выходки этого бедолагу уволят. И раз уж придется отдать тебе все мои деньги, хотелось бы знать, на что они пойдут. – Лайм выдержал паузу. – На наркоту? Угадал?
Налетчик посмотрел на Лайма как на дурака.
– Да пошел ты! – бросил он.
Лайм пожал плечами с таким видом, будто его подозрения подтвердились.
– По-твоему, я на наркомана похож?
– Мне-то откуда знать?
– Вот именно, ни черта ты про меня не знаешь! Наша система меня отымела и выбросила! С трех работ выгнали! Не заплачу сегодня за квартиру – меня выселят!
– Выселят… – повторил Лайм, опуская руки и демонстративно открывая кошелек.
– Я так и сказал! На улицу вышвырнут! А моего ребенка государство отберет! Да только это не твое собачье дело!
Последнюю фразу грабитель выкрикнул громче и агрессивнее, к тому же опять стал целиться. Теперь он выглядел неуверенно, колебался, но Лайм понял, что от этого он стал только опаснее. Остальные заложники у Лайма за спиной разошлись широким полукругом.
– Стоять, мать вашу! – взревел грабитель, угрожая пистолетом.
Лайм молча кивнул им, показывая, что необходимо подчиниться.
– Выходит, ты в отчаянном положении, – сказал Лайм грабителю. – Понимаю. Но задумайся, что ты творишь. Ты ведь не вор. Ну уволили с трех работ. Ну винишь ты в этом систему. И может быть, правильно винишь. Но в тюрьме-то ты попадешь совсем в другую систему, уродливую и жестокую, и пути назад не будет. – Лайм выдержал паузу. – Пока ты не украл ни цента. И из пистолета не стрелял. Еще не поздно передумать.
– Заткнись! – завопил взбешенный грабитель. – Что ты вообще понимаешь? У тебя жена есть? А ребенок?
Лайм кивнул.
– Их тоже на улицу гонят, чтобы они без крыши над головой остались?
– Нет.
– Вот видишь? – с горечью рассмеялся мужчина. – Ни черта ты не знаешь, придурок!
– Моя жена умерла, – ответил Лайм. – А с ней и ребенок.
Смех тут же оборвался, и Лайм воспользовался представившейся возможностью:
– Сколько тебе нужно?
Грабитель озадаченно нахмурился.
– Сколько тебе нужно денег, чтобы ты убрал пистолет, ушел отсюда и заплатил за свою квартиру?
Вопрос застал налетчика врасплох. В его планы такой поворот явно не входил, и Лайм молча ждал, когда вооруженный человек соберется с мыслями.
– Триста долларов, – наконец ответил тот.
Лайм посмотрел в окно. В каком-то смысле повезло: больше ни один покупатель в магазин не вошел, а ведь это бы все осложнило. Лайм открыл кошелек шире.
– У меня примерно две сотни. – Он повернулся к заложникам. – А у вас? Кто-нибудь, подкиньте деньжат.
За спиной послышалось бормотание и шарканье. Наконец оба механика наскребли по пятьдесят долларов каждый.
Лайм медленно взял у них купюры и положил в свой кошелек.
