Платон: агатофилософия. Монография - страница 7

Эзотерика Платона явно перекликается с будущей христианской, поскольку говорит, прежде всего, о житейской и метафизической ценности добра и Блага. Благо признается Платоном высшей целью во всех земных и небесных делах. Именно присутствие Блага в душе человека научает «обходиться как дóлжно и с богами и с людьми» (Горгий 507 а). И при этом, конечно, на основе разумности.

Таким образом, неумный человек может не посчитаться с ценностью Блага (например, по той причине, что оно якобы делает жизнь слишком постоянной, «каменной») и предпочесть необузданность и своеволие. Согласно Калликлу, «в том лишь и состоит радость жизни, чтобы подливать еще и еще!»^>46(Горгий 494 ab). В понимании Платона – это не только иллюзия полноты «сосудов жизни», но и опасная игра со своей душой. Потому что душа такого человека легко может стать порочной, дурной, даже преступной и, в конце концов, по-настоящему несчастной. Жизнь человека с такой душой будет складываться позорно и скверно, а после смерти его ждет суровое наказание в Аиде.

В понимании христианства подобное «подливание» – это служение своим страстям на радость дьяволу. Такой человек ввержен будет «во тьму кромешную, где пребывает диавол, одетый в одежду страстей, кои суть: блуд, похотение, сребролюбие, оглаголание, гнев, завиствование, тщеславие, гордость»^>47. Этим «ветвям зла» подобны и другие страсти – «украшение тела, развлечения, леность, смехотворные речи, бесстыжие взгляды» и так далее. Несомненно, все это имел в виду Калликл, всему этому он и призывал давать полный ход.

А Платон указывает еще на одну опасность подобной жизни – неразумие и своеволие направляют человека к несправедливости и нечестивости. «Болезнь несправедливости» (выделено нами. – В.К.), говорит Платон, может растлить душу «окончательно и безнадежно» (Горгий 480 b). Поэтому с малых лет необходимо удалять из души пороки и всякую несправедливость, «удерживать ее от желаний и не разрешать ей ничего, кроме того, что сделает ее лучше»^>48(Горгий 505 b). Единственная альтернатива души и жизни человека, согласно ранним диалогам Платона, – обходиться с людьми и богами справедливо и благочестиво. За этим видится не просто морализм Платона, а вещи гораздо более фундаментальные – путь человека в соответствии с Истиной и его спасение.

А Платон по-своему обещает справедливым людям высокие награды и спасение – блаженство и счастье в этой жизни, и чудесные «острова блаженных» в жизни иной. Э. Целлер оценил эту метафизическую сторону философии Платона следующим образом: «Plato’s Philosophie ist von Hause aus Ethik»^>49 («Философия Платона с самого начала этика» ‒ перевод с нем. В.К.). И эта этика, связанная с мифологией и религией, действительно, совсем не светского характера, а понята Платоном (как знать, может быть, и через его личное откровение) поистине глубинно, онтологически и нетленно. Как сказал бы Хайдеггер – экзистенциально-онтологически.

Нравственность и религиозность души, согласно ранним диалогам Платона, дороже почестей и наград, радостей и «приливов» жизни, свободы и роскоши, силы и превосходства. Самое позорное и несчастливое, как полагает Платон, – не оказаться жертвой, а оказаться злодеем. «…Переноси спокойно и позор, и побои: с тобою ничего не случится дурного, если ты поистине достойный человек и предан добродетели»^>50(Горгий 527 d). «Не случится дурного», – вероятно, означает, что душа пострадавшего не станет грязнее. А после смерти тела ее не будет ожидать Тартар. Здесь тоже очевидна перекличка с учением Иисуса Христа: «Кто сам за себя мстит, тот как бы осуждает Бога в недостатке правосудия»