–Вы имеете в виду принцип избыточного познания?.. В Перу мы решили заморозить новость от разглашения до более подходящего момента. Как бы вам это не нравилось, но ученые археологи оказались тогда правы. Ведь Земля—это тот же «Удал», только бóльшего размера…
Комкор осекся. Он кожей почувствовал: логика тут вовсе не то, на что надо делать ставку. Объяснение не успокоит, а только разозлит бунтующих.
Двое сероблузых вскочили с мест и схватились за штору. Она разорвалась пополам и повисла двумя лоскутами. Один из них упал на лидера мятежников, который не преминул им закутаться, как римский патриций. «Начальник логистического звена…—узнал Комкор.—Как бишь его? Да, Шанкр…Странный ник…»
Тот сидел на низкой тумбе увлажнителя воздуха и осматривал поле действий, торча из-под лоскута острыми, как у кузнечика, коленками.
Все снова стало красным светом.
Теперь Комкор понимал, что «депрессия» была лишь заморозкой эмоций и ожиданий. Рано или поздно им суждено вырваться, возможно, с серьезными разрушениями.
–Хотим вернуться со славой!—кричали космонавты.—Не хотим жить в позоре!
Кулаки, сжатые у горловин хитонов, будто пытающиеся разорвать их, были красноречивы. Комкору показалось на миг, что эти руки находят его ворот—и он невольно отклонился к спинке кресла. Привычные формулы сознания рубились невидимым топором, расплывались и теряли логическую связь друг с другом. «Мы расстались с семьями вопреки всему…», «Наши жены состарились!», «Наши дети без нас ушли в жизнь!»—как сквозь слой ваты, доносились обвинения и, наконец, возмутили.
–Я три дня назад посылал запрос на Землю—все живы и здоровы!
–Не притворяйтесь наивным! Вы хорошо знаете, как это делается! Сейчас они живы-здоровы, а через час—в гробу!
–Уверен, за время нашего отсутствия медицина, шагнула вперед…
–Знаем мы эти штучки! На укольчиках наших жен держат, как пить дать. А как вернемся—так все и начнется—одна за другой… НА УКОЛЬЧИКАХ!!!
Черный силуэт на фоне «обнаженного» Марса заявил:
–Чудес не бывает! Может, и без укольчиков, так все равно—старухи! А детки нас усыновить захотят. Кто им запретит нас за наши достижения за шкирку—да на солнышко. Мы б на их месте так и сделали. Спросите свою совесть—она вам даст честный ответ.
Стихийный митинг продолжался, бился, рокоча и клокоча. Разбудив дремлющую стихию чувств, президиум лишь переглядывался. Призывы к разуму не действовали. И, похоже, не подействуют, если не предпринять нечто неординарное.
Замигал индикатор тревоги. С кормы корабля пришло сообщение, что датчики шума зашкаливают. Комкор поднял руку, очередной раз пытаясь утишить гвалт.
