Пленённая принцесса - страница 27

– У тебя не будет выбора, – отвечаю я, приподнимая уголки губ. – Я же сказал тебе. Это трагедия – твоя судьба уже предрешена.

Ее тело напрягается, и на мгновение я вижу, как в широко распахнутых глазах вспыхивает искра бунтарства. Возможно, Нессе даже хватит духу попытаться меня ударить.

Но она не настолько глупа.

Вместо этого девушка говорит:

– Это не судьба. Ты просто плохой человек, возомнивший себя богом.

Несса отпускает ручку и распрямляется, что делает нас еще ближе.

– Ты не больше моего знаешь, какой будет эта история, – продолжает она.

Я мог бы задушить ее прямо сейчас. Это погасило бы вызов в ее глазах. Доказало бы ей, что, какой бы ни была эта история, счастливый конец в ней не предвидится.

Но тогда я лишил бы себя удовольствия, которое предвкушал все эти месяцы.

Так что вместо этого я говорю:

– Если ты так хочешь писать этот сценарий, подскажи мне, кого я должен убить в первую очередь? Твою мать? Твоего отца? Как насчет Аиды Галло? В конце концов, именно ее брат застрелил Тимона…

С каждым именем, которое я называю, ее тело содрогается, словно от удара. И, кажется, я знаю, что заденет ее больнее всего…

– А как насчет нового олдермена? – говорю я. – Вот с кого все началось – с твоего старшего брата Кэллама. Он считал себя выше нас. Теперь у него есть славный офис в мэрии. Его всегда можно там найти. Или я могу просто явиться в его квартиру на Эри-стрит…

– Нет! – выкрикивает Несса.

Боже, это было слишком просто. Никакого веселья.

– Вот какие будут правила, – говорю я ей. – Если ты попытаешься сбежать, я накажу тебя. Если попытаешься что-то с собой сделать, я накажу тебя. Если будешь перечить моим приказам… ну, ты уловила. А теперь прекрати скулить и иди в свою комнату.

Несса выглядит так, словно ее вот-вот стошнит.

Она боролась, когда думала, что на кону стоит только ее жизнь. Но после того, как я назвал ее брата и невестку, на принцессу обрушилась реальность. И вся бравада мигом с нее слетела.

Мне даже немного жаль, что я втянул девушку в эту маленькую игру. Вряд ли она будет сильно сопротивляться.

Разумеется, стоит мне сделать шаг назад и дать ей пройти, как Несса безропотно убегает в направлении своей комнаты. Даже не оставляя за собой последнее слово в жалкой попытке постоять за себя.

Я достаю свой телефон, чтобы получить доступ к камерам, установленным в каждом углу этого дома.

Я смотрю, как она поднимается по лестнице и затем бежит по длинному коридору в гостевую спальню в конце восточного крыла. Она закрывает дверь и бросается на древнюю кровать, рыдая в подушку.

Я снова сажусь на скамью и наблюдаю за тем, как Несса Гриффин плачет. Это продолжается примерно час, а затем она, наконец, снова засыпает.

Я не чувствую ни вины, ни удовольствия, глядя на нее.

Я не чувствую вообще ничего.

Следующие четыре дня я провожу взаперти в этой комнате.

И хоть поначалу она казалась огромной, вскоре спальня начинает давить на меня со всех сторон.

Дверь открывается, только когда домработница приносит мне еду трижды в день. Это девушка лет тридцати, с темными волосами, миндалевидными глазами и губами бантиком. На ней старомодная форма горничной с толстыми темными колготками, длинной юбкой и фартуком. Она вежливо кивает, когда ставит очередной поднос и уносит предыдущий.

Я пытаюсь разговорить девушку, но, похоже, та не знает английского. Или ей велели не отвечать мне. Пару раз я ловлю на себе ее сочувствующий взгляд, особенно теперь, когда становлюсь все более растрепанной и раздраженной, но я не тешу себя иллюзиями, что она станет мне помогать. С чего бы рисковать работой ради незнакомки?