Качели с первым психопатом
«Мой» первый психопат стал моим руководителем на предприятии, на котором я уже работала, его назначило вышестоящее ведомство. Он вошел в офис с блуждающей улыбкой и, не глядя ни на кого, прошел в директорский кабинет (блуждающая улыбка была свойственна и первому, и второму психопату).
На следующий день повторилось то же самое. Напряжение в коллективе росло, никто не понимал, как себя вести. Директор ни с кем из коллектива не знакомился.
Мной как начальником отдела было принято решение без приглашения пойти к новому директору, познакомиться и уже обсудить текущие дела.
В кабинете я встретила радушный прием и внимание к направлению, за которое отвечала.
Мне так подробно хотелось бы рассказать эту историю, чтобы донести среду раскачки: напряженное молчание – радушный прием.
Мои подчиненные радовались и поддерживали меня, ведь смена руководителя сулит отстранениями от должностей, изменениями в оплате труда и прочими организационными неурядицами в работе. Доброе расположение нового руководителя обнадеживало.
Вскоре пришли хорошие деньги за выигранное дело в суде, и мне, и моим подчиненным были выплачены хорошие премии. Жизнь налаживалась, благосклонность нового руководства была очевидной. И вдруг вечером приходит от директора сообщение: «мне рекомендовали тебя уволить». Обратите внимание: благосклонность – угроза увольнением.
Все это происходило в майские праздники. Я интуитивно отключила телефон, чтобы не продолжать этот диалог (и правильно сделала, как потом выяснилось). Праздники были испорчены, я накрутила себя за эти дни еще больше.
На работу в первый день после праздничных выходных директор приехал с опозданием. Мне показалось, что он чем-то радостно возбужден. Он вызвал меня в кабинет и как ни в чем не бывало предложил кофе. А потом рассказывал мне, что он за месяц работы здесь разочаровался в сотрудниках этого предприятия, и только я и моя служба, по его мнению, отличаются настоящим профессионализмом. И снова: угроза увольнением – похвала за профессионализм.
Через неделю он объявил мне через начальника отдела кадров, что срезает мне и моим сотрудника все надбавки и будет компенсировать их премиями. При получении премиальной выплаты стало понятно, что ничего не компенсировано. В этот же день я рыдала в его кабинете за себя и за своих подчиненных, рассказывая, что надбавки мы получали за интенсивность работы, так как предприятие экономит на создании целой службы, за которую мы выполняем весь функционал. И снова качели: восхваление – унизительное лишение части выплат.
На следующий день нам вернули все надбавки еще в большем размере и вдобавок мне предложили переехать в отдельный кабинет (что было большой роскошью для нашего офиса). Ко всему прочему, мне уделялось много времени путем длительных бесед по делу и просто на отвлеченные темы, пока остальные сотрудники толпились в приемной перед кабинетом директора. Все это делалось с подчеркнутым пиететом ко мне и презрением к окружающим.
Так началось формирование меня как «своего человека», но я об этом не подозревала. Хотя должна была воспротивиться тому, что меня используют как средство унижения других. Но я была настолько измочалена своими «взлетами» и «падениями», что просто хотела хоть какой-то стабильности, хотя бы такой.
Психопат никогда ничего не дает из соображения симпатии к человеку, симпатия – это чувство, а испытывать чувства он не в состоянии. Это всегда манипуляция для своего удовольствия и против кого-то. Когда начинаешь именно так смотреть на происходящее, то понимаешь, в чем состоял его истинный интерес. Но мы так очаровываемся вниманием к своей персоне, что замечаем очевидное только тогда, когда наступают разрушительные последствия.
