На дне его ярко-зеленых глаз плещется нечто такое сумасшедшее. И теперь я в полной мере понимаю, почему о нем ходят такие слухи.
– Я никогда не летала, – бормочу онемевшими губами.
Адам между тем наклоняется еще ближе и тянется к моим волосам. Сегодня я собрала их в простой хвост.
Его пальцы касаются прядей, а я мгновенно напрягаюсь. Неотрывно слежу за каждым действием мужчины. Я помню, что даже самые невинные жесты могут обернуться оглушающей болью. Тюремщики часто притупляли мою бдительность, а затем били наотмашь, чтобы снять очередное видео для моего отца.
Однако Леви не торопится что-то такое делать – берет одну прядь волос, пропускает между пальцами, оттягивая так, что на нее падает свет из иллюминатора самолета.
– Пугливая лисица, – ухмыляется он. – Тебе по-прежнему идет.
Затем он так же резко отстраняется и как будто теряет ко мне интерес, запоздало осознаю, что он назвал меня не по имени.
Лисица? Что это за прозвище такое?
Леви переключается на Маттео, которого я даже не заметила.
– Все готово, – скупо роняет тот, даже не посмотрев на меня.
Леви кивает, и, поднявшись из кресла, они оба уходят, оставив меня в полном смятении.
Растерянно смотрю на свои волосы цвета меди. Что в голове у этого сумасшедшего мужчины? Что еще он придумает, чтобы развлечься со мной?
В прошлый раз я была подростком – у меня поздно начала расти грудь, и я не была привлекательной. Возможно, именно поэтому меня не трогали как девушку. Но теперь мне восемнадцать. Значит ли это, что Адам может решить использовать меня не просто как заложницу?
Мои страхи разрастаются с каждым вдохом. Множатся, плодятся, сводя с ума. Моя же фраза о том, что страх нельзя кормить, уже не помогает.
Я задыхаюсь. Могу лишь бестолково хватать ртом воздух и медленно проваливаться все глубже в серое нечто, утягивающее мое сознание.
В реальность меня возвращает резкий голос где-то рядом.
Я не могу разобрать ни одного слова, но интонация голоса Адама жестко бьет, развеивая тот мрак, который все плотнее окутывает меня.
– … будет только так! – бескомпромиссно чеканит Леви. – Романо разберутся со всем сами и без нас. Сейчас мы возвращаемся домой.
Домой…
Моргаю, осознавая это вроде бы понятное, но в то же время далекое слово.
Вернусь ли я домой?
Когда в поле зрения возникает Леви, я почти прихожу в себя. Он уже не такой расслабленный, как был до этого. Напротив – собран и в то же время раздражен. На меня Адам не смотрит – только в окно. Рукава его темно-серой рубашки теперь закатаны, и я могу рассмотреть несколько белесых шрамов на предплечьях.
– Сколько еще? – нетерпеливо спрашивает он, обращаясь к Маттео, который проходит мимо.
– Полчаса до посадки.
Я как будто становлюсь незаметной для всех в самолете. С одной стороны, это хорошо, а с другой – только подчеркивает мое незавидное положение.
Посадка проходит неприятно – у меня закладывает уши. Адам по-прежнему меня не замечает – полностью сосредоточен на планшете, который ему принесла перед этим одна из стюардесс.
Вцепляюсь в подлокотники и прикрываю глаза, когда самолет как будто ухает вниз. Я и правда лечу впервые. Взлет проспала, и теперь все ощущения для меня в новинку.
Особенно когда самолет довольно жестко соприкасается с землей. Жмурюсь, боясь, что это ненормально. Но судя по тому, что никакой паники в салоне не происходит – ситуация штатная.
К моменту, когда движение прекращается, меня уже потряхивает. Адам бросает на меня хмурый взгляд и кивает в сторону с резким:
