Я незамедлительно приступаю к еде, ибо если не попробую — подавлюсь собственной слюной.
Аккуратно кладу кусок мяса в рот и медленно его пережевываю.
— М-м-м, — от удовольствия я закрываю глаза. — Бабушка Тиса, ничего вкуснее я не пробовала, — подношу к губам бокал и делаю большой глоток, тут же жалея об этом.
Рот мгновенно обжигает жаром так, что из глаз сыплются искры. От горечи даже кончик языка немеет... Я пытаюсь, конечно, не подать виду, но без особого успеха...
Наконец, проморгавшись, я жадно хватаю ртом воздух. И замечаю, как Дикарь усмехается, глядя на мою реакцию.
Но я демонстративно игнорирую эти усмешки, избегая встречи с его нахальным взглядом. И если не брать в расчёт этого напыщенного мужлана, в принципе, застолье проходит вполне спокойно, и я даже понемногу начинаю расслабляться.
— Бабушка Тиса, что это за гадкое пойло?
— Это вино с острым перцем, сдобренное соком табака, — усмехается старушка.
— Это самый ужасный напиток, что я пробовала, — шепчу ей на ухо, и мы смеемся.
Дикарь закончил трапезу и, приняв расслабленную позу, теперь наблюдает за мной.
Я подношу к губам ложку с рагу, и от толчка в спину капаю себе на грудь.
Маленькая девочка — та, что принесла мне одежду — играла с волчонком и случайно задела меня. Но от строгого замечания взрослого девочка успокаивается и садится за стол.
Я кладу обратно ложку и пальцем подбираю упавшую каплю. Салфеток на столе я не вижу, поэтому просто слизываю ее. Не думаю, что сильно нарушу их этикет, тем более от такой вкуснятины и правда хочется облизать пальчики.
Но я не учла одну вещь.
Дикарь, сидящий напротив, следит за каждым моим движением, и от моего такого откровенного жеста его глаза вспыхивают опасным огнём. Хотя, думаю, вспыхнули у него не только глаза. Все его тело кричит о напряжении.
Он по-прежнему удерживает меня под тяжестью своего взгляда...
— Конор! — внезапно раздается грубоватый женский голос, что перенимает его внимание.
В помещении появляется худая и очень высокая девушка — сбросив с себя сумку, она бежит в сторону моего дикаря. «Моего…» Мысленно бью себя по рукам за это.
Я не успела заметить, как он встал, а она запрыгнула к нему на руки, обвив его длинными ногами. Чувствую себя так, словно меня пнули под дых.
Странная реакция...
Я закидываю ногу на ногу и подаюсь вперед, облокотившись об стол. Подпираю щеку ладонью и продолжаю рассматривать «сладкую парочку». В разговор я не вникаю, все равно ничего не понятно. А вот интерес к тому, как они реагируют друг на друга, неприлично возрастает.
В глазах Конора загорается теплый огонек, и улыбка не сходит с лиц обоих. Наконец девушка отстраняется от него и обнимается со всеми присутствующими, задержав строгий взгляд на мне, после чего она неспешно усаживается на место Конора и переключает внимание на вождя, который взял девушку за руку.
Есть в ее экзотической внешности что-то азиатское. Черты лица приправлены грубостью, но это лишь добавляет своеобразной красоты. А густые широкие брови придают этой юной особе толику мужественности.
Эффектная девушка.
Но меня начинает напрягать то, как она смотрит на Конора. Девушка явно влюблена в этого мужчину, и очень сильно. Ее глаза светятся при взгляде на него. И она будто всем своим видом обозначает, что это ее территория. Ухаживает за Конором, подкладывая ему побольше мяса на тарелку, на что он благодарно улыбается и аккуратно заправляет ей выбившиеся пряди волос. Она также постоянно касается его руки и прижимается к ней, поглаживает, а он лишь улыбается, ещё больше поощряя ее.
