Малиновые языки лизали небо и потягивались, будто после долгого сна.
В окно повеяло росой, прохладой и влажной хвоей.
***
Беркут
Вопросы, которые ласточка сейчас задавала, Беркут уже несколько часов задавал себе самому. Слонялся по собственному дому, как неприкаянный, не в силах ничего предпринять или решить.
Он даже не прикорнул ни на минуту.
Да и не хотелось. Беркут всю ночь провел на ногах, а сна не было ни в одном глазу!
Да и какой уж тут сон? Когда в крови бродил дикий коктейль из сжигающего изнутри желания и совершенно не свойственных Беркуту сомнений и противоречий. Тут главное удержать себя в рамках рассудка. Не сорваться. Не утратить контроль.
Зачем он привез Алю к себе в коттедж? Он, действительно, приехал по нужному адресу. Постучался в калитку забора. Столкнулся с не очень уважительным приемом от мужика в семейных трусах и женском халате. Эдакой помесью хозяина и хозяйки.
И понял, что попал не в тот «жилой массив». Так теперь называли поселки, включенные в состав города.
Беркут мог растолкать пассажирку, которая мирно посапывала на переднем сидении и уточнить – куда, на самом деле, «направить колеса». Но почему-то этого не сделал.
Хотя мысль, определенно, вертелась в мозгу. И лгать, что этот простой, буквально просящийся ход, не пришел в голову, Беркут не хотел. Он вообще почему-то не хотел лгать Але.
И все-таки он повез ее к себе домой.
И что самое поганое – Беркут поступил бы так снова. Потому что… ну просто не мог по-другому.
Он в лепешку готов был расшибиться, чтобы это было не так…
Но все обстояло именно так.
А вот теперь Аля задавала все те же вопросы, которые роились в голове Беркута и всю ночь не давали покоя. Он, правда, не знал, что ей сказать.
У Борислава решительно не получалось облечь в слова все то, от чего давило и распирало в груди. Все то, от чего, глядя на Алю, он до зуда хотел ее к себе на руки. Не просто чтобы завалить. А чтобы ощутить ее тепло, ее доверие и ее близость. Как недавно, когда поймал Алю, прежде чем она успела упасть.
Было легко решить привезти к себе спутницу, затащить ее в свое логово. Потому, что дико хотелось присвоить ее. Вот уж чего от себя не ожидал Беркутов, за глаза прозванный подчиненными и партнерами «все под контролем», так это подобного финта ушами.
Он сам не понимал зачем и почему действовал так, как действовал.
Попробуй-ка объяснить – зачем отдернул руку от раскаленной сковороды.
Инстинкт! И все тут! Какие еще могут быть объяснения?
А Аля настойчиво требовала ответа.
И ее вполне можно было понять.
Ласточка проснулась в чужом особняке. Голая. Растерянная. Перепуганная.
Пыталась найти ответы на свои вопросы. И не получала их. Вернее, не получала ответа на главный. Когда и как она сможет попасть домой и чего хочет от нее Беркут.
В глобальном смысле, по всей видимости. В перспективе.
Нет, чего от нее хочет прямо сейчас, Борислав знал хорошо. Даже слишком. Эти мысли не оставляли ни на минуту. Тем более, что почти обнаженный вид ласточки не позволял крови вернуться в мозг. Все изящные линии, изгибы, округлости отлично просвечивали сквозь тонкую ткань простынки.
А тут еще тряпица, которой она прикрывалась, вообще упала, стекла к ногам Али.
Вот это был удар ниже пояса. Да, да, прямо туда. Между прочим, вполне реальный удар! Довольно болезненный!
Беркут аж закашлялся, ощущая, как неприятно свело все в паху.
Сел на стул, закинув ногу на ногу. Потому что Аля скользнула взглядом по его штанам и, похоже, все поняла.
